Имру аль-Кайс

По легенде, Имру аль-Кайс был сыном последнего царя наждитского княжества йеменского племени Кинда, аль-Худжра II ибн аль-Хариса. Род поэта, как и он сам, окружен легендами. По преданию, его прадед Xуджр получил прозвище «Акил аль-Мурар» — «Поедающий горькие растения» из-за пророчества уведенной в плен его жены Амру ибн аль-Хубуля: «Я за (спиной) мужчины, губы которого подобны губам верблюда, поедающего горечь. Он возьмет шею твою». Пророчество сбылось, и Худжр отбил у Амра свою жену, убив его[1].

Матерью же поэта, по преданию, была Фатима бинт Рабиаа, сестра Мухалхиля ибн Рабиаа, великого аравийского поэта и воина VI века[2]. Согласно же другой версии, матерью Имру значится Тамльук ибн Амр ибн Зубейд[3]. Известный исследователь джахилийской поэзии, д-р Шауки ад-Дайф, оправдывает подобные расхождения в родословной тем, что имя Имру аль-Кайса использовалось многими поэтами доисламского периода, что во многой мере объясняет некоторую стилевую разнородность текстов, приписываемых ему[4].

О детстве Имру аль-Кайса (настоящее имя — Хундуж[5]) нам ничего не известно. Жизнеописание поэта начинается, пожалуй, с конфликта его с отцом. Ведя разгульный образ жизни, он вызвал недовольство Худжура, который приказал убить сына и выколоть ему глаза[6]. Убийства не произошло, и, смягчившись, Худжур лишь запретил сыну «изрекать поэзию». Ответом на запрет последовала строфа Аль-Кайса «Не благословены ли Вы утром…», после которой отец прогнал сына[7]. По другой версии, конфликт заключался в любви Имру к жене отца[1]. Так или иначе, Имру начал вести кочевой образ жизни, щедро растрачивая последнее своё имущество — согласно историографу аль-Исфахани, — устраивая пиршества «на каждой стоянке»[7]. Именно этот период его биографии и отражен в первой части его знаменитой поэмы.

Переворот в жизни Имру аль-Кайса начался с известия об убийстве его отца племенем Бани Асад. Известно, что в это время поэт пировал в йеменской земле Дамун. Согласно легенде, когда аль-Кайс узнал о случившемся, то он произнес: «Потерял он меня в детстве моем, и возложил на меня кровь свою в зрелости моей! Да не будет пробуждения сегодня, и не будет опьянения завтра: сегодня вино, завтра — дело», после чего продолжил пиршество[8]. Однако на следующий день Имру поклялся «не прикасаться к мясу, вину, женщине и ароматам», пока не отомстит за отца. В результате интриг, Имру, заручившись поддержкой племен Химйяр и Мазахдж, разбил войско Бани Асад, убив главу племени.

Однако покровитель племени Бани Асад, аль-Мунзир, вступил в войну против Имру аль-Кайса, начав его преследование. Оставшись без поддержки племен-союзников, Имру бежит в Константинополь, становясь приближенным к императору Юстиниану. Однако император прогоняет его, заподозрив в совращении дочери[9]. Более вероятным представляется то, что Имру аль-Кайс был вынужден бежать из Константинополя из-за подозрения в государственной измене, после того, как ему, как наместнику, был отдан Северный Хиджаз[9][10]. Согласно другим источникам, Имру был агентом персов и их наместником над островом Тейран в Акабском заливе[11]. Вероятно, Имру пытался восстановить царство своего отца.

Скрываясь от гнева Юстиниана, Аль-Кайс пребывает в Анкаре, где и умирает. Смерть поэта также окружена легендами: по преданию, Имру скончался от отравления ядом, что вызвало длительную болезнь, сопровождавшуюся образованием гнойников (отсюда прозвище поэта — «Зуль-Курух» — «Покрытый язвами»). Согласно легенде, отравленная одежда была подослана самим императором Византии Юстинианом[9][12].

По легенде, аль-Кайс поклялся жениться на той, кто ответит ему о «восьми, четырёх и двух». Разгадка этой загадки последовала из уст случайной спутницы в ночи, которую и сосватал аль-Кайс: «Восемь — это соски сучки, четыре — вымя верблюдицы, две — груди женщины». Собрав махр, Имру отправил раба к стоянке невесты, который растратил половину подарка. Приняв его, она просила передать хозяину следующие слова: «Отец мой удаляется, будучи рядом, и бывает рядом, будучи далеко; и мать моя разрывает одну душу на две; брат же мой пасет Солнце; Ваше небо порвалось, а два сосуда опустели». Из этого сообщения Имру узнал как о готовящемся на него нападении отца невесты, так и о растрате махра[13].

Однако, помимо легенды, существуют другие версии, из которых следует, что Имру был женат на женщине из племени Тайй по прозвищу Умму Джундуб, которая, впрочем, ушла от него к другому поэту, Алкаме ибн Абду, после семейного конфликта. О детях Кайса ничего не известно, кроме имен мальчиков, закрепленных в прозвищах поэта: Харис, Зайд, Вахаб[13].

Религией Имру аль-Кайса было аравийское язычество. Однако историографами приводится интересный эпизод: когда перед местью за отца Имру подошел для гадания к идолу Табала и трижды вытянул стрелу, призывающую отказаться от войны, Кайс сломал стрелы и, отхлестав ими по щекам идола, сказал: «Если бы был убит твой отец, ты бы мне не воспрепятствовал»[13].