Жебрак-Русанович, Михаил Антонович

Михаил Жебрак родился 29 сентября [11 октября] 1875 года в Гродненской губернии в крестьянской семье православного вероисповедания. В мемуарных источниках периода Гражданской войны в России Михаил Жебрак часто упоминается под двойной фамилией Жебрак-Русакевич[2] или Жебрак-Русанович[6] (также Жебрак-Рустанович[3]^:124-125). Происхождение двойной фамилии исследователям до настоящего времени установить не удалось. Во всех его послужных списках и официальных документах присутствует фамилия Жебрак[5]^:586. В современной историографии для идентификации полковника преимущественно утвердилась фамилия Жебрак-Русанович[1].

9 [22] сентября 1894 года он подал прошение вступить на военную службу и был принят на правах вольноопределяющегося 2-го разряда[4]^:6 в Петрозаводский 103-й пехотный полк. 11 [24] августа 1895 года получил чин младшего унтер-офицера и через 20 дней был зачислен в младший класс Виленского пехотного юнкерского училища, которое окончил в 1898 году по 1-му разряду. 1 [13] ноября 1898 года произведён в подпоручики и выпущен в Венденский 178-й пехотный полк[4]^:6 (согласно данным Николая Рутыча — в Либавский 6-й пехотный полк[7]). Исследователь биографии Михаила Жебрак-Русановича историк Никита Кузнецов пишет, что такое успешное начало карьеры для выходца из крестьянской семьи могло свидетельствовать «о его незаурядных способностях и любви к военной службе»[5]^:576.

Жебрак-Русанович стремился к продолжению своего военного образования. 20 сентября [3 октября] 1902 года он был командирован в Военно-топографический отдел Генерального штаба Русской императорской армии, а позже прикомандирован к Военно-топографическому училищу в Санкт-Петербурге для изучения там черчения и военно-топографической съемки. 15 [28] апреля 1903 года произведён в поручики. У молодого офицера были намерения поступать в Академию Генерального штаба. Для этого он сдал в апреле-мае 1903 года в Первом кадетском корпусе экзамен за полный курс корпуса. 12 [25] мая 1904 года он был командирован в штаб Виленского военного округа для сдачи предварительного экзамена «на предмет поступления в Николаевскую академию Генерального Штаба». Но планам офицера поступить в Академию помешала русско-японская война[5]^:576-577.

9 [22] ноября 1904 был назначен командиром 4-й роты 20-го стрелкового полка, отправленного на фронт русско-японской войны в составе Сводно-Стрелкового корпуса. 18 ноября [1 декабря] 1904 отличился в боях при Сандепу у деревни Чжантанхенань, за которые спустя много времени, 8 [15] марта 1915 был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

За отличия в боях с  [25]  12 по 15 [28] января 1905 года[4]^:6[7] у деревни Ванцзяуоп был награждён приказом командующего 2-й Маньчжурской армии № 156 от 21 августа [3 сентября] 1905 года орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (утвержден Высочайшим приказом от 29 октября [11 ноября] 1906 года)[5]^:577.

16 февраля [1 марта] 1905 года при обороне деревни Чжантан был тяжело ранен в ногу разрывом снаряда, из-за чего был эвакуирован в один из госпиталей в тылу армии, а затем на территорию России на длительное излечение. После этого ранения он остался на всю жизнь хромым. За отличие в этом бою произведён в штабс-капитаны (согласно приказу от 10 [23] марта 1905 года, утверждение в должности 20 сентября [3 октября] 1906 года)[7].

12 [25] июня 1906 года был восстановлен в строй в составе 178-го Венденского пехотного полка[7], однако 20 июля [2 августа] 1907 года на основании решения эвакуационной комиссии был признан негодным к строевой службе, но при этом способным занимать административные должности. Оставив строевую службу и несколько поправив здоровье, Жебрак-Русанович стал задумываться о продолжении карьеры. В июне 1908 года он записался вольнослушателем в Александровскую военно-юридическую академию[5]^:580.

В это же время женился на дочери германского подданного Софии-Христиане-Елене Эдуардовне-Фердинандовне Пейффер. 21 июня [4 июля] 1908 года в их семье родился первенец — сын Николай, а 17 [30] апреля 1911 года второй сын — Михаил. Жена исповедовала римско-католическое вероисповедание, но дети воспитывались в православной традиции[5]^:580.

В 1912 году закончил Александровскую военно-юридическую академию по 2-му разряду. В том же году 19 апреля [3 мая] был произведён в капитаны и 24 апреля [7 мая] переведён на службу в Морское ведомство с зачислением по Адмиралтейству[7]. Служил в Кронштадтском военно-морском суде в качестве военного адвоката. Историк Никита Кузнецов на основании аттестаций Жебрак-Русановича председателем суда генерал-лейтенанта Алабышева в 1913—1914 годах пишет, что «спокойная должность явно тяготила храброго боевого офицера». В аттестации генерала отмечалось, что способности Жебрак-Русановича «к судебной службе весьма посредственные» и он в этом деле «Не представляет из себя ничего особенного. К дальнейшей службе в военно-морском судебном ведомстве не вполне пригоден». В аттестациях также было записано: «Ранен на войне в ногу, почему хромает и ходит с палкой. В остальном здоровье удовлетворительное. Характера и нравственности хороших. Достаточно воспитан и вполне дисциплинирован. Знает языки: французский, немецкий и английский»[5]^:581. 3 [16] ноября 1914 года Жебрак-Русанович был переведён в состав Военно-морского судебного ведомства в качестве штатного кандидата на военно-морские судебные должности при Кронштадтском военно-морском суде. 3 [16] декабря 1914 года он произведён в подполковники «по линии»[5]^:581.

Михаил Жебрак (сидит в центре) среди офицеров в Измаиле, 1917 год

Кузнецов пишет, что начало Первой мировой войны повлияло на дальнейшие действия Жебрак-Русановича: «Человек, „ничего не представлявший из себя“ на судебной должности рвался в свою родную стихию — в бой»[5]^:581. 7 [20] января 1916, несмотря на последствия ранения, он получил разрешение вернуться к строевой службе и был назначен командиром 2-го морского полка отдельной морской бригады, в задачи которой входила охрана подступов к Морской крепости императора Петра Великого в Ревеле (нынешний Таллин). В октябре 1916 года бригада была переброшена на Румынский фронт и развёрнута в Отдельную Балтийскую морскую дивизию, которая вошла в состав 6-й армии Румынского фронта и действовала в районе устья Дуная. До развала частей Румынского фронта в 1917 году она выполняла эти задачи и входила в Отряд обороны Дуная и Дунайских гирл[5]^:581. Успешные действия 2-го морского полка неоднократно отмечались в приказах по армии, а его командир 6 [19] декабря 1916 был произведён в полковники[4]^:6-7.

«За отличие в делах против неприятеля в феврале 1917 года» был награждён боевым Орденом Святой Анны 2-й степени с мечами (приказ командующего Черноморским флотом от 5 [18] июня 1917 года. За разработанную по собственной инициативе операцию в тылу противника 22 июня [5 июля] 1917 с захватом пленных и уничтожением орудий противника в районе деревни Журиловки по представлению командира дивизии контр-адмирала Владимира Трубецкого был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами и бантом (приказ по Армии и Флоту № 259 от 23 октября [3 ноября] 1917 года)[5]^{:581, 583}.

Вице-адмирал Дмитрий Ненюков в воспоминаниях, посвящённых описанию боевых действий на Дунае в 1916—1918 годах, написал о Жебрак-Русановиче:

Одиночные смельчаки находились во всех частях, но особенно много увлекал за собой командир 2-го полка полковник Жебрак. Несмотря на свою раненую ногу, он всегда сам участвовал во всех вылазках, и всегда они сопровождались успехом. Интереснее всего, что Жебрак, будучи военным юристом, в мирное время не служил в строю, но и на Японской и на Великой войне отправлялся в самые опасные места и брал любые назначения в самом центре военных действий

— [5]^:582

Жебрак-Русанович 14 [27] сентября 1917 года за боевые отличия у деревни Перлита был представлен к чину генерал-майора (без приказа). За эти же события он получил от румынского короля высшую военную награду Румынии — Орден Михая Храброго[8]. Осенью 1917 года он был награждён Георгиевским крестом с лавровой ветвью, которым после демократизации армии солдаты награждали офицеров своих частей за боевые отличия[4]^:7.

Полковник Жебрак

После прибытия генерала М. В. Алексеева на Дон в декабре 1917 года и начала формирования там Алексеевской организации, между ним и командованием Румынского фронта была налажена связь, итогом которой стало зарождение на Румынском фронте идеи о создании Корпуса русских добровольцев для последующей его отправки на Дон. Формирование добровольческих отрядов во многом зависело от инициативы местных командиров. Одним из первых офицеров, проявивших такую инициативу, оказался командир 2-го морского полка отдельной Балтийской морской дивизии Михаил Жебрак-Русанович[9]^:85. В начале 1918 года он сформировал в Измаиле на базе дивизии и из числа своих офицеров добровольческий отряд (в составе 130 человек).

Участник Дроздовского похода Сергей Колдобский пишет в своих воспоминаниях, что Жебрак-Русанович «успел со времени распада своего полка побывать в … Петрограде и у себя на родине в Белоруссии, где в это время усиленно готовились к независимости этого края и даже предлагали ему на родине пост военного министра. Из вынесенных от своей поездки впечатлений, Михаил Антонович верил только в одно: „большевизму не бывать, а будет только одна Единая Великая Неделимая Россия“». Колдобский отмечает, что эти же слова им были сказаны в городе Яссы в обществе всего измаильского офицерства и на параде 24 февраля [9 марта] 1918 года перед выступлением отряда в поход, на котором присутствовало почти всё измаильское население[10].

Известно стихотворение, написанное Жебрак-Русановичем и датированное 24 февраля [9 марта] 1918 года, посвящённое героям-добровольцам Морского Сводного полка, в котором он призывает своих однополчан сплотиться и выполнить свой воинский долг[11].

Андреевский флаг 2-го полка Балтийской дивизии, принесённый Жебраком из Измаила и ставший боевым знаменем бригады Дроздовского

Жебрак-Русанович выступил со своим отрядом на соединение с бригадой полковника Дроздовского, двигавшегося в сторону Дона. 13 [26] марта 1918 года оба отряда соединились в районе села Новопавловки (формальное объединение произошло лишь 26 марта [8 апреля], после переправы через Южный Буг)[3]^:124. Жебрак-Русанович принес со своим отрядом знамя 1-го Морского полка Балтийской дивизии — Андреевский флаг, которое затем стало полковым знаменем офицерского стрелкового полка дроздовских частей[2][12]. Объединение произошло не сразу из-за того, что морской полковник сначала настаивал на особой «автономии» морского отряда, и только после неоднократных сложных переговоров[13] Жебрак был вынужден согласиться с командиром бригады, что его командирская самостоятельность стала бы прямым нарушением армейского уклада, и подчиниться Дроздовскому, войдя в его отряд на общих основаниях. Уже в первых же боях эти разногласия были забыты, а Жебрак-Рустанович вскоре стал одним из самых близких сподвижников Михаила Гордеевича[14]. Оба были монархистами по убеждениям, это их сближало, и за время Румынского похода эти два разных характерами человека притёрлись до такой степени, что могли понимать мысли друг друга с полуслова[15].

21 апреля [4 мая] или 22 апреля [5 мая] 1918 года[16], после боя за Ростов, сменил отрешённого от должности генерала Семёнова на посту командира офицерского стрелкового полка (после соединения с Добровольческой армией — 2-го офицерского стрелкового полка). Во главе своего полка вошёл в занятый при участии отряда полковника Дроздовского Новочеркасск, где оставался до соединения с Добровольческой армией в станице Мечётинской 27 мая [9 июня] 1918 года[7].

Историк Р. Г. Гагкуев пишет, что Жебрак-Русанович по просьбе большинства офицеров отряда имел в мае 1918 года разговор с М. Г. Дроздовским на предмет присоединения к Добровольческой армии. Существовавшие в добровольческой среде в это время слухи предполагали, что Дроздовский не желает присоединяться к Добровольческой армии, а планирует выступить с Донской армией, либо даже самостоятельно. В задачи Жебрак-Русановича входило опровергнуть эти слухи. После данного разговора с Жебрак-Русановичем, пишет историк, Дроздовский выехал в Мечётинскую, где его отряд соединился с Добровольческой армией[9]^:149. Во время Второго Кубанского похода полк Жебрак-Русановича взял станицы Торговую и Великокняжескую.

Эвакуационное удостоверение на имя жены и детей полковника Жебрака, выданное администрацией ВСЮР в Екатеринодаре в 1920 году. В удостоверении погибший Жебрак указан генерал-майором

В ночь на 23 июня [6 июля] 1918 года полковник Жебрак-Русанович лично возглавил атаку двух батальонов на станцию Белая Глина, где были сосредоточены большие силы Красной армии. По версии участника Гражданской войны и эмигрантского историка Николая Рутыча, во время этой атаки командир полка вместе со своим штабом натолкнулся на пулемётную батарею красных, от огня которой погиб он и весь его штаб[3]^:125. В альбоме «Белая Россия», изданном в Нью-Йорке в 1937 году, сообщается, что Жебрак-Русанович со своим отрядом пытался взять мельницу, защищаемую превосходящими силами противника[6]^:98. Согласно свидетельствам дроздовцев, смерть Жебрак-Русановича была страшной. По словам Антона Туркула, «наш командир был, очевидно, тяжело ранен в атаке. Красные захватили его ещё живым, били прикладами, пытали, жгли на огне. Его запытали. Его сожгли живым»[2]. Подпоручик конной артиллерии Василий Матасов пишет, что после боя было обнаружено свыше 100 тел дроздовцев, среди которых трупы 43 офицеров и полковника Жебрака. «Трупы были изуродованы в результате пыток и издевательств; у многих были отрезаны уши, носы, языки, вывернуты руки и ноги. Часть офицеров было сожжена живьём, будучи ранеными. Полк[овник] Жебрак был также сожжён», — пишет Матасов[17].

Полковник Жебрак-Русанович похоронен в братской могиле в Белой Глине после её занятия бригадой Генерального штаба полковника Дроздовского 24 июня [7 июля] 1918 года[3]^:125.

• Знак за окончание Александровской военно-юридической академии[18]
• Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых»[18]
• Медаль «В память 200-летия морского сражения при Гангуте»[18]

• Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1906)[7]
• Медаль «В память русско-японской войны» (светло-бронзовая с бантом)[18]
• Орден Святого Георгия 4-й степени (1915)[7]
• Орден Святой Анны 2-й степени с мечами (1916)[7]
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1916)[7]
• Георгиевский крест с лавровой ветвью (1917)[7]

• Орден Михая Храброго (Румыния, 1917)[6]^:98

• Жебрак (Жебрак-Русанович) Михаил Антонович // Энциклопедия Гражданской войны / Сост. С. В. Волков. — М.—СПб.: Нева, Олма-Пресс, 2003. — С. 159. — 674 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7654-1810-4.
• Кузнецов, Н. А. Михаил Антонович Жебрак // Дроздовский и дроздовцы / Гл. ред. и сост. Р. Гагкуев. — М.: Посев, 2006. — С. 576—587. — 738 с. — (Белые воины). — 1500 экз. — ISBN 5-85824-165-4.
• Рутыч, Н. Н. Жебрак-Рустанович Михаил Антонович // Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооружённых Сил Юга России. Материалы к истории Белого движения. — М.: Астрель, АСТ Российский архив, 2002. — С. 124—125. — 381 с. — ISBN 5-17-014831-3.
• Шишов, А. В. Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона. — М.: Центрполиграф, 2012. — 431 с. — (Россия забытая и неизвестная. Золотая коллекция). — ISBN 978-5-227-03734-3

• Колдобский С. Н. Формирование Сводного Морского Добровольческого полка и Спасение Знаменного Андреевского Флага 1-го Морского полка Балтийской дивизии // Дроздовский и дроздовцы / Гл. ред. и сост. Р. Гагкуев. — М.: Посев, 2006. — 738 с. — (Белые воины). — 1500 экз. — ISBN 5-85824-165-4.
• Туркул А. В. Наша заря; Земля обетованная; Суховеи // Дроздовцы в огне: Картины гражданской войны, 1918-1920 гг. / Лит. обраб. И. Лукаша (арх). — 2-е изд. — Мюнхен: Явь и быль, 1947. — С. 7—39. — 288 с.