Есаян, Сергей Арамаисович

Сергей Есаян родился 9 июня 1939 года в Москве. Отец — Арамаис Михаилович Есаян, журналист, был арестован в конце 1938 года, за несколько месяцев до рождения художника репрессирован, скончался в лагере в 1943 году. Мать — Серафима Теодоровна Есаян, детский врач, работала в Москве, умерла в 1977 году.

Увлечение изобразительным искусством было ранним. Частые посещения Третьяковской галереи (семья жила в непосредственной близости от неё), общение с другом семьи — художником-миниатюристом Б. Ереминым и рассматривание чудом уцелевших альбомов репродукций и гравюр из конфискованной библиотеки отца, укрепили и развили это увлечение.

В художественное заведение Сергей Есаян поступает с уже достаточно определившимися художественными критериями. Студенческие годы (1954—1960), совпавшие с так называемой «оттепелью», с заново открытыми залами Музея западного искусства, с появлением первых альбомов Skira — проходят в интенсивнейшем навёрстывании опыта ранее запрещённых импрессионистов, мастеров русского и западного авангарда, в знакомстве с современными течениями мирового искусства. Параллельно занятиям в МОХУ памяти 1905 года, художник вольнослушателем посещает курсы по сценографии в ГИТИСе.

Жадный интерес к авангарду (во всем объёме: музыка, поэзия, живопись, театр) приводит к знакомству с Н. И. Харджиевым, А. Е. Крученых, Л. Ю. Брик.

Из стен училища Сергей Есаян выходит с ясным сознанием полного несовпадения своих творческих устремлений с установками официального искусства и, следовательно, невозможности существования профессиональным трудом.

Собственным творчеством он занимается дома (чем, кстати, объясняется «настольный» формат работ этого периода), зарабатывая на жизнь уроками рисунка и живописи, а также английского языка. Некоторое время работает в государственных реставрационных мастерских им. Грабаря. В эти годы бурного общения молодёжной богемы (ещё не называвшей себя ни «новым» ни «подпольным» авангардом) между старой и новой столицами (Москва-Ленинград) завязывается дружба с ленинградскими поэтами А. Хвостенко и А. Волохонским. В среде молодых учёных возникает интерес к «другому искусству». Таким образом первая персональная выставка С. Есаяна происходит в институте физических проблем в 1965 году.

С 1968 года художник занимает должность редактора одного из отделов журнала Декоративное искусство СССР, «редакции которого, — по словам А. Бродского, — удалось создать уникальный культурологический журнал, вокруг которого собрались не только художественные, но и научные силы — историки, философы, этнографы, исследователи-семиологи и т. д.»[1]

Одновременно с работой в журнале, Сергей Есаян принимает активное участие в деятельности общества коллекционеров, в которое входили такие замечательные собиратели искусства, как Ф. Е. Вишневский, И. Г. Санович, Н. П. Пахомов, Я. Е. Рубинштейн и многие другие. Им было организовано несколько тематических выставок этого общества в залах художественного салона на Кузнецком мосту. С начала 1970-х годов художник работает в оборудованной им мастерской, пространство которой позволяет осуществить давно уже назревшую для него потребность к работе в скульптуре.

Отсутствие естественной современной художественной среды приводит к мысли о необходимости эмиграции. В январе 1979 г. Сергей Есаян с семьёй эмигрирует сначала в Австрию, затем во Францию. Вооружённый знанием горького опыта русской эмиграции, жизнь за границей он собирается строить без ностальгии и без иллюзий.

В мае 1979 года в Вене проходит его персональная выставка. В Париже художник поселился в июне 1979 года и с тех пор там он жил и работал: сначала в мастерской на Монпарнасе, затем в мастерской на аллее Дариюса Мийо.

Наряду с созданием серий холстов и скульптур в своей мастерской, С.Есаян с энтузиазмом отдается работе над декорациями и костюмами сначала для экспериментального стокгольмского театра «Шаразад», а затем и для других театров Швеции. Он неоднократно участвует в театральных семинарах, симпозиумах и фестивалях (Италия, США, Швеция). Но собственные художественные проекты требуют всего времени, и к 1990-м годам Есаян оставляет театральную деятельность. За эти годы проходит несколько его персональных выставок в Германии, Англии, Франции.

Сергей Есаян работает над сериями рельефов, большинство из которых были выставлены в Мраморном дворце Русского Музея в Петербурге, где в 2002 году состоялась выставка художника, охватывающая разные периоды его творчества.

Последующие годы посвящены проекту «Дом-виды-люди», объединяющему живописные, графические, скульптурные и рельефные формы творчества. Книга Serge Essaian, вышедшая в 2006 г. является отражением этой идеи.

Свою жизнь С. Есаян уместил в несколько строк автобиографической заметки:

«Я родился в 1939 году в Москве, городе, известном жителям под названием „порта пяти морей“, — название, в высшей степени романтическое для этой депрессивной столицы. Я жил в этом порту до 1979 г., когда почувствовал, что сыт и депрессией и романтизмом. В этом году, в возрасте 40 лет, я с семьёй эмигрировал во Францию и с тех пор живу в Париже. Моя мастерская находится около ностальгического парка Бют Шомон и недалеко от футуристического сада Ла-Виллет…»[2].

Сергей Есаян скончался в Париже 22 января 2007 года. Похоронен на кладбище Монпарнас.

«Я работаю сериями, — поясняет С. Есаян свой метод работы в интервью с заведующим отделом современного искусства Русского Музея А. Д. Боровским, и в несколько извиняющемся тоне добавляет, — в смысле Бетховенских вариаций.»[3] К серийной форме высказывания художник пришел давно. Вспоминая ранний период своего творчества, он говорит: «Завороженный когда-то жестом Эсфири, я бесконечно повторял рембрандтовскую композицию — то расширяя интерьер, осветляя фон, то наполняя задний план моими персонажами. Помню, что в одной из вариаций, я поставил стол с персонажами прямо на московскую улицу.»[4] Анализ процесса работы над серией середины 80-х годов «В ожидании Шарлоты Кордэ» носит более развернутый характер: «меня волновала чисто пластическая задача — человек, одинокое тело, сросшееся с ванной, тело, ощущающее себя в пространстве, вдавленное в пространство безличного интерьера или выдавливаемое им за передний план… признаться, в процессе работы я совершенно забыл об „исходной точке“, последующая композиция провоцировала или отталкивалась предыдущей, и пульсация вариаций захватывала меня больше, чем исполнение отдельной картины.»[5] Серии пульсируют не только внутри себя. Выход серий из рамок картин в скульптуру, возвращение их в плоскость холста с обогащенным, «прощупанным» мазком или спирально закрученным движением вокруг тела; распахнутость интерьеров, выпирание стен рельефов — домов — это тоже пульсация единого творческого процесса.

О своих рельефах — домах художник говорит: «это прежде всего скульптура, я устанавливаю и моделирую крупные массы, прежде, чем придать им законченный вид… в рельефах-домах я хочу видеть скорее икону дома, чем конкретный дом. То есть, дом идеальный в том смысле, в котором мыслил свои картины-города Пьетро дела Франческо и его последователи.»[6] Не менее рано выявилась и другая характерная черта, определившая специфику его творчества, — это диалог с произведением искусства. «Думаю, что тема картины, как объекта живописного переживания, то есть с кистью в руках, занимала меня как Сезанна тема яблока… мне кажется, что для живописца (по крайней мере для молодого живописца) произведение живописи представляется реальностью ничуть не меньшей, чем окружающая его, „живая“ среда»"[7] О творческой позиции С. Есаяна, А. Боровский говорит: «Коллективная самоидентификация вообще была ему чужда. Если у него и возникала временами потребность в „коллективных действиях“, он сам выбирал себе компанию — как правило, среди старых мастеров или живых классиков современного искусства. Здесь и только здесь он допускал мысль о возможности некой взаимораскрываемости, взаимодополняемости; то есть репрезентации своего видения мира в апелляции к видению иному, чужому. Взаимоотношения с этой инаковостью могли быть различными — диалогичными, конфликтными, любовно-восторженными. Однако неизменно это были отношения на равных — персональная ответственность, личный выбор, своя судьба.»[8]

• 1981 — Scénographie et costumes pour la pièce "Doctor Dapertutto". Metteur en scène W. Carlson, Théâtre Sharazad. Stockholm. Suède. Représentée au théâtre du Rond Point, Paris.
• 1983 — Scénographie et costumes pour la pièce de A. Khvostenko "Agence de voyage ou le syndrome de Robinson". Metteur en scène W. Carlson, Théâtre Sharazad. Stockholm. Suède.
• 1985 — Scénographie pour la pièce «La cage des vierges». Théâtre de la ville de Säffle. Suède.
• 1986 — Scénographie pour la pièce "La victoire sur le soleil". Metteur en scène Arman Gatti. Toulouse. France.
• 1986 — Scénographie et costumes pour l’opéra-ballet "Balagantchik" (A. Blok). Musique de Yan Walgern. Opéra royal. Stockholm. Suède.
• 1987 — Scénographie et costumes pour l’opéra "La chatte anglaise" (H. de Balzac). Musique de Werner-Geints. Théâtre de la ville. Karlstadt. Suède.

• 1980 — Participation au festival international "Théâtre du geste". Stockholm. Suède.
• 1981 — Participation au séminaire international "Meyerhold et le constructivisme".
• 1982 — Direction du séminaire de scénographie autour du projet "Le Maitre et Marguerite". Bologne. Italie
• 1983 — Workshop de scénographie à l’université de Yale. USA.
• 1983 — Workshop de scénographie lors du séminaire international "Pédagogie théâtrale". Stockholm. Suède.
• 1984 — Participation au projet "Théâtre perspectif". Exposition des esquisses théâtrales des décors et des costumes. Munich. Allemagne.
• 1987 — Participation au séminaire "Gontcharova et les ballets russes". Musée de San Antonio. USA.
• 1999 — Participation en tant que consultant à l’exposition "100 ans d’art graphique russe". Galerie de la Scala. Paris.
• 2003 — Consultant pour l’exposition "Les Russes" au Musée de Montmartre. Paris

• Alexandre Zinoviev, A. Zamler, Sergej Essaian, catalogue de l’exposition, 1979.
• Henri Volokhonsky et Alexis Khvostenko, Fables (Басни), Paris, 1984. Illustrations et maquette du livre.
• H. Volokhonsky, R. Pevear et P. Schmidt, Llovers, Munich, C.S.A.A.S., 1987.
• Loïc Chotard, En attendant Charlotte Corday et autres baignoires révolutionnaires, Paris, 1988.
• H. Volokhonsky et A Khvostenko, Les champs urbains (Городские поля), Paris, 1991. Illustrations et maquette du livre.
• Xenia Bogemskaya, Têtes, catalogue de l’exposition, Paris, éditions Galerie de Buci, 2000.
• A. Borovsky, A. Stigalev, A. et I. Samarine, Serge Essaian au Palais de Marbre : peintures, sculptures, dessins, catalogue de l’exposition, Musée Russe, Saint-Pétersbourg, Palace Editions, 2002.
• Alexandre Borovsky et Xavier Fabre, Serge Essaian, maisons vues, gens, Paris, Fragments Editions, 2006.
• Alexandre Borovsky, Années russes. 1975 — 79, catalogue de l’exposition, Paris, éditions Galerie de Buci, 2008.
• Alexandre Borovsky et Irina Kronrod, Molloy et autres dos, catalogue de l’exposition, Paris, éditions galerie de Buci, 2009.
• Alexandre Borovsky et Vincent Delecroix, Baigneurs, plongeurs, etc., catalogue de l’exposition, éditions Paris, Galerie de Buci, 2010.
• Alexandre Borovsky, Serge Essaian, un hommage, catalogue de l’exposition, Paris, Sotheby’s, 2010.

• Serge Essaian. Официальный сайт  (рус.),  (фр.),  (англ.)
• Российское зарубежье во Франции. 1919—2000 : биогр. словарь: в 3 т. / под. общ. ред. Л. Мнухина, М. Авриль, В. Лосской. — Наука: Дом-музей Марины Цветаевой, 2008—2010. (недоступная ссылка)