Дубровский, Давид Израилевич

В 1968 году Давид Дубровский опубликовал в журнале «Вопросы философии» статью «Мозг и психика», в которой подверг критике ряд положений Ф.Т. Михайлова и Э.В. Ильенкова по двум главным вопросам.

Во-первых, выдвинутое Феликсом Михайловым в книге  «Загадка человеческого Я»  положение  о  том, что психофизиологическая проблема является «пережитком позитивизма», «псевдопроблемой», которая «возможна лишь на фундаменте вульгарного материализма»[8]. Сама ее постановка, утверждал он, нелепа: «Физиологические процессы неадекватны даже элементарному психическому акту ощущения или восприятия»[9]. Дубровский возразил, что такая позиция, поддерживаемая Эвальдом  Ильенковым, игнорирует  выдающиеся результаты нейрофизиологических исследований психических явлений, начиная с работ Сеченова и Павлова; он отмечал, что  на современном  уровне научного знания психофизиологическая проблема выступает «как задача исследования нейродинамического кода субъективных явлений, как задача познания специфических закономерностей информационных процессов в головном мозгу человека»[10].

Во-вторых, другим принципиальным вопросом статьи Дубровского являлась критика  категорического отрицания Ильенковым и Михайловым роли генетических факторов в формировании личности. Тем самым, по мнению Дубровского, эти философы целиком игнорировали обширные и хорошо обоснованные данные генетики. Ильенков утверждал, что все люди имеют одинаковые исходные возможности для развития своих способностей. «От рождения  все люди равны»[11]. Все зависит от социальных условий, от воспитания и образования. В своей статье «Психика и мозг (ответ Д.И. Дубровскому)» он заявил, что все зависит исключительно от социальных факторов «на все 100%, а не на 90 и даже не на 99%»[12].

Обвиняя Дубровского в «биологизаторстве», Ильенков следующим образом интерпретировал его позицию: поскольку наши интеллектуальные способности и склонности определяются строением мозга, наука со временем должна научиться составлять индивидуальный «генетический гороскоп» для каждого ребёнка[13]. Ильенков заявил, что это положение  являются научно несостоятельными, более того, оно ведёт к превращению нейрофизиологии в орудие селекции детей и к построению общества по модели Олдоса Хаксли в «Прекрасном новом мире», а не коммунистического общества по модели Маркса и Ленина[14].

В дальнейшем центр дискуссии сместился к проблеме идеального. В статье «Мозг и психика» Дубровский выдвинул концепцию «субъективной реальности», которая  основывалась на логическом соотношении понятия «субъективной реальности» с понятием «объективной реальности» и, соответственно, «идеального» и «материального». Она  подвергалась в течение последующих лет жесткой критике Ильенковым и его сторонниками, а также рядом философов, которые занимают иные позиции. Концепция Дубровского развивалась автором в последующие годы и наиболее полно представлена в его книге "Проблема идеального"[15].

Давид Дубровский с начала 1960-х годов разрабатывает собственную теорию, направленную на решение психофизиологической проблемы. В качестве связующего звена между понятиями материи и сознания он предлагает использовать понятие информации. По его мнению, это позволяет теоретически корректно решить главный вопрос о связи явлений субъективной реальности (которым нельзя приписывать физические свойства) с мозговыми процессами и объяснить психическую причинность[16]. С опорой на результаты нейронаучных исследований Дубровский анализирует и выясняет особенности связи явления субъективной реальности с его нейродинамическим носителем, и на этой основе им ставятся и разрабатываются теоретические вопросы расшифровки мозговых кодов психических явлений, т.е. того направления современной нейронауки, которое именуется «Чтением мозга» (в XXI в. оно достигло значительных результатов).

Дубровский занимает особую позицию по поводу центральной проблемы современной аналитической философии — трудной проблемы сознания. Подавляющее большинство философов и учёных, рассматривающих данную проблему, придерживаются одного из трёх подходов[17]:

• отрицание её существования;
• признание невозможности её решения;
• признание возможности её решения с использованием существующих философских и/или научных методов либо с использованием философских и/или научных методов, которые ещё предстоит создать.

Дубровский входит в крайне немногочисленную группу исследователей, утверждающих, что данная проблема в принципе решена. При этом он полагает, что ее основные вопросы решены в рамках разработанной им информационной концепции. Знакомые с данной концепцией исследователи (включая автора термина «трудная проблема сознания» Дэвида Чалмерса) признают, что она оригинальна и конкурентоспособна, но не согласны с претензией Дубровского на решение трудной проблемы сознания[18][19][20][21]. Предложенная им теория систематично, по пунктам изложена в его книге «Проблема «Сознание и мозг»: Теоретическое решение»[22] и потому, по оценке Дубровского, удобна для критического анализа.