Диктатура Пятса

Вторая конституция вступила в силу в январе 1934 года, Константин Пятс занял пост премьер-министра в обязанности государственного старейшины (президента). Опасаясь неизбежной победы партии «вапсов» на предстоящих выборах и, пользуясь предоставленными новой конституцией почти диктаторскими полномочиями, 12 марта 1934 года он, совместно с Йоханом Лайдонером, который снова возглавил эстонскую армию, совершил государственный переворот. В результате военного переворота было установлено авторитарное правление и объявлено о состоянии чрезвычайного положения. Пятс был объявлен Государственным Протектором Эстонии (Riigihoidja), Лига ветеранов была запрещена, около 400 членов этой организации было арестовано, выборы отменены, полномочия Рийгикогу 5-го созыва, одобрившего действия Пятса и Лайдонера, были продлены. Несмотря на это, в октябре 1934 года Государственное собрание (Рийгикогу) было распущено[2][3].

Атмосфера эпохи в странах Восточной Европы способствовала установлению диктатуры. Диктатуры уже оформились в Польше (1926), Литве (1926), Германии (1933), СССР. В том же 1934 году диктатура была установлена и в Латвии[2].

Начавшийся период, называемый «эпохой безмолвия», характеризовался сворачиванием парламентской демократии и авторитарным правлением. Страной фактически правил триумвират, состоявший из президента (Константин Пятс), главнокомандующего армией (Йохан Лайдонер) и министра внутренних дел (Каарел Ээнпалу)[4]. В марте 1935 года, в Эстонии была введена однопартийная система. Все политические партии были запрещены, вместо них была создана единственная правящая — «Исамаалийт» («Союз отечества»). C 1934 по 1938 год парламент не собирался. При подготовке референдума секретный циркуляр правительства органам исполнительной власти на местах предписывал: «к голосованию не надо допускать таких лиц, о которых известно, что они могут голосовать против национального собрания … их надо немедленно препровождать в руки полиции». В 50 округах из 80 выборы вообще не проводились. Впрочем, чтобы придать своему авторитарному правлению более демократический облик, через четыре года после открытой диктатуры Пятс организовал избрание самого себя президентом[2].

Во второй половине 1930-х годов начался рост промышленного производства (до 14 % в год). К 1938 году доля промышленности в национальном доходе достигла 32 %. Доля промышленной продукции в эстонском экспорте выросла с 36 % в конце 1920-х до 44 % к концу 1930-х. Были созданы новые предприятия, усовершенствованы производственные технологии. Добыча горючего сланца к 1939 г. достигла 2 млн тонн, было произведено 181 тыс. тонн сланцевого масла и 22,5 тыс. тонн сланцевого бензина. Большое значение для экономики страны имели текстильная, химическая и пищевая промышленность, металлообработка, деревообработка, производство бумаги, добыча торфа и фосфоритов. Было развито сельское хозяйство. В некоторых отраслях промышленности доминировал иностранный капитал.

Главными торговыми партнёрами были Великобритания и Германия. Доля СССР во внешнеторговом обороте к концу 1930-х заметно сократилась. Эстония экспортировала мясные продукты, масло, рыбу, яйца, текстильные товары, бумагу, целлюлозу, фанеру, сланцевое масло и бензин, цемент и стекло; импортировались промышленная продукция и сырье.

Особенностью экономики Эстонии 1930-х годов стало развитие кооперативного движения. В 1939 году «Кооперативный союз Эстонии» объединял свыше 3 тыс. кооперативов, насчитывавших 284 тыс. членов. 200 кооперативных банков обслуживали 77 тыс. клиентов, располагали 52 % всех депозитов в стране и выдали 51 % всех ссуд. 314 молочных кооперативов с 32 тыс. членов произвели 98 % масла и 17 % сыра Эстонии.

Пятс лично инициировал крупномасштабную кампанию по эстонизации имён и фамилий. В результате кампании по эстонизации к 1940 году свою фамилию эстонизировало почти 250 000 граждан страны. Впрочем, в процесс принудительной эстонизации антропонимов во второй половине 1930-х годов наиболее активно вовлекались сами этнические эстонцы, имеющие немецкие фамилии, которые им в XIX веке давали остзейские немцы, а также сету, которые до этого носили русские имена и фамилии.

Многочисленные русскоязычные, немецкоязычные и шведоязычные граждане могли также изменить фамилии, но в добровольном порядке. Хотя дискриминация по языковому признаку была узаконена в государственном секторе, на смену имён пошли очень немногие представители национальных меньшинств страны. Пятс, мать которого была русской, решил всё же отстраниться от крайне правых, которые выступали за тесное сотрудничество с нацистской Германией и в целом склонялся к поддержке СССР[5].