Гулая, Инна Иосифовна

Мать актрисы Людмила Константиновна Генфер, в девичестве Гулая (23.01.1919—31.03.2006), была дочерью члена ЦК КП(б)У, наркома труда Украинской ССР Константина Макаровича Гулого (1887—1937), репрессированного в эпоху Большого террора[2][3][4]. В 1939 году её мать встретила будущего отца Инны, забеременела, однако тот бросил Людмилу, не захотев связывать судьбу с дочерью врага народа. Через некоторое время она познакомилась с уроженцем Золотоноши[5], военным инженер-капитаном, выпускником Московского института путей сообщения[6] Иосифом Соломоновичем Генфером (1905—?), в будущем — участником Великой Отечественной войны, кавалером ордена «Знак Почёта»[7][8], начальником Московско-Рязанской железной дороги. Услышав, что Людмила планирует аборт, Иосиф сделал ей предложение в первый же вечер знакомства, женился и принял отцовство. Когда Инна подросла, мать рассказала ей о настоящем отце. В 19 лет Инна даже встретилась с ним, но, по словам матери, не испытала к нему никаких чувств, хотя тот очень переживал, что отказался от ребёнка, и вскоре умер от инфаркта[3].

Иосиф Генфер также рано ушёл из жизни, и Людмила Константиновна воспитывала дочь одна. Жили очень бедно, мама подрабатывала портнихой. Она планировала отдать Инну в институт иностранных языков, но та с детства мечтала стать актрисой. По окончании средней школы не поступила в театральный институт и занималась в студии при Центральном детском театре. В 1962—1964 годах училась в Театральном училище имени Щукина.

В 1960 году дебютировала в кино, исполнив роль Оли Рыжковой в фильме Василия Ордынского «Тучи над Борском». В 1961 году сыграла в фильме Льва Кулиджанова «Когда деревья были большими» свою самую значительную роль — роль деревенской девушки Наташи, доверчиво принимающей случайного человека за своего отца, пропавшего без вести на войне. Игра молодой актрисы отличалась высоким психологизмом и глубоким погружением в образ персонажа.

После этой работы Инна Гулая сыграла роль подруги Ярослава Гашека в совместном чехословацко-советском фильме «Большая дорога», а в 1965 году в фильме Михаила Швейцера и Софьи Милькиной «Время, вперёд!» — Шурочку, девушку начала 1930-х годов, захваченную пафосом гигантского строительства, новыми человеческими отношениями. Хотя в этих ролях не было достаточного материала для драматического развития, актриса открыла новую сторону своего таланта — тонкое чувство юмора[9].

Служила в московском Театре юного зрителя. В 1962 году вышла замуж за сценариста и поэта Геннадия Шпаликова; год спустя от этого брака родилась дочь Дарья. В 1966 году стала актрисой Театра-студии киноактёра. В том же году вышел фильм «Долгая счастливая жизнь» — единственная режиссёрская работа Шпаликова. В этом фильме Инна Гулая сыграла свою последнюю главную роль, по выражению Любови Аркус, «русскую Джельсомину из заплёванного райцентра»[10]. В СССР картина прошла малозамеченной. По мнению киноведа Валерия Фомина, картина Шпаликова стала финальной точкой в развитии кинематографа оттепели[11]. У Шпаликова начался период творческой невостребованности. Инна Гулая также стала получать мало предложений сниматься в кино. Отсутствие работы осложняло и без того непростую семейную жизнь[12]. По воспоминаниям кинодраматурга Натальи Фокиной, жены Льва Кулиджанова,

[Талант] Инны, который был её тяжёлым бременем и игом, порабощал и мучил её и её близких. Она распространяла беспокойство и дискомфорт, что потом проявилось в семейной драме Инны и Гены Шпаликова. Какая-то в ней была «чёрная дыра», которую с первого взгляда не угадаешь. Было что-то обманчивое в её привлекательной внешности, бездонных выразительных глазах. В работе Инна была беспощадна к себе, не боялась быть некрасивой, морщила нос и волочила ноги[13].

По мнению писателя и журналиста Александра Нилина,

…уже первая роль — сектантки в картине Ордынского «Тучи над Борском» очень болезненно ударила по её психике (сами обстоятельства, предлагаемые ролью [сектанты изуверскими радениями доводят девушку до полубезумного состояния и совершают попытку распять её на кресте], оказались очень вредны для неё), на что вовремя никто не обратил внимания[14].

Памятник
на Домодедовском кладбище

После скандалов и побегов Шпаликова из больницы, куда жена и тёща неоднократно клали его на лечение, Гулая в конце концов подала на развод, опасаясь за судьбу дочери[3]. В 1974 году Геннадий Шпаликов повесился, а через 16 лет, 28 мая 1990 года, ушла из жизни и сама Гулая. Обстоятельства её смерти до сих пор доподлинно неизвестны. Актриса страдала от невостребованности в кино[15]. Родственники и друзья Шпаликова прямо обвиняли актрису в том, что она подтолкнула бывшего мужа к смерти своим разводом, что привело к депрессиям и проблемам с алкоголем[3].

26 мая 1990 года мать и дочь актрисы обнаружили её лежащей без сознания в квартире у распахнутого холодильника; на столе стояли банка молока и кастрюля с гречневой кашей, приготовленные для еды. Врачи приехали не сразу. Гулая скончалась спустя два дня в больнице, не приходя в сознание[3][12][16]. По заключению судмедэкспертов, причиной смерти стала передозировка снотворного[17]. Было возбуждено уголовное дело, прекращенное за недоказанностью. Жёлтая пресса поспешила объявить смерть самоубийством, однако Людмила Константиновна отвергла слухи. По её словам, дочь плохо спала в последнее время, принимала много снотворного и, скорее всего, просто не рассчитала дозу[3].

Похоронена на Домодедовском кладбище под Москвой (участок 38).