Горностаев, Алексей Максимович

Лютеранская церковь Церковь Святой Анны в Санкт-Петербурге, гравюра Гоберта по рисунку Алексея Горностаева, 1834

Алексей Максимович Горностаев родился в Ардатовском уезде Нижегородской губернии и стал младшим из пяти сыновей мещанина Максима Перфильевича Горностаева (? — 1809). Максим Перфильевич был крепостным мастеровым тульского промышленника И. Р. Баташева, благодаря неустанному труду сумевшим выучить три иностранных языка, получить инженерное образование, дослужиться до поста главноуправляющего Выксунских металлургических заводов. В 1803 году Горностаев-старший получил вольную на всю семью (жену, дочь и пятерых сыновей — Ивана, Федора, Василия, Алексея, Александра) за «неусыпные труды», в том числе работу над проектированием и строительством проволочного завода. Отец умер в 1809 году, когда Алексею было всего девять месяцев[1][2].

После смерти Максима Перфильевича вдове с детьми помогал бывший начальник Горностаева, зять Баташева отставной генерал Дмитрий Шепелёв. Частый гость дома Шепелёвых Павел Свиньин заметил у маленького Алексея талант к рисованию и убедил дать тому художественное образование. Будущая карьера архитектора Алексея Горностаева сложилась во многом благодаря его брату — Василию Максимовичу (1765—1856), первого зодчего из династии Горностаевых. Он был каменных дел мастером, в 1820—1823 годах работал старшим помощником у Василия Стасова при реконструкции Екатерининского дворца в Царском селе, затем самостоятельно над различными проектами. От Василия Максимовича Алексей получил значительные практические знания в области архитектуры[3]. 27 мая 1823 года Алексея Максимовича взяли на службу копиистом в Ардатовское учебное правление питейного сбора, сотрудников которого также являлся старший брат Василий. К 16 годам Горностаев дослужился до подканцеляриста, а к 17 получил пост канцеляриста[4].

В 1826 Алексей последовал за братом в Петербург[4]. Первое время он занимался созданием вывесок и этикеток и сотрудничал с издательством Свиньина[5]. При протекции Василия он получил должность губернского регистратора в Департаменте разных податей и сборов, однако уже годом позже оставил службу: он получил предложение от Павла Свиньина поехать в качестве рисовальщика в совместное путешествие по России. В 1827—1828 годах они посетили Ригу, Митаву, Ревель, Карелию, Соловки, Архангельск, Киев, Москву, Кострому, Галич, Вологду, Кириллов, Тихвин, Сергиев Посад. В этой поездке Горностаев зарисовывал интересные архитектурные постройки, интерьеры, старинную утварь. Путешествие по стране стала важным этапом в обучении Горностаева, заложив основы его интереса к «русскому стилю»[6][4].

В 1820-х Алексей Горностаев учился у Доменико Жилярди. В источниках приводятся разные даты: предположительно, это было в 1828—1829 годах после возвращения в Петербург из поездки со Свиньиным. Тогда Василий Максимович устроил брата «архитекторским учеником» к себе в ведомство Царскосельского дворцового правления. Одним из учителей молодого Алексея Максимовича был Василий Глинка: академик высоко оценил художественные работы Горностаева с изображениями древнерусских церквей[7][5]. В 1831 году Алексей был представлен Александру Брюллову и принят на работу в строительстве Михайловского театра[8][3].

Александр Павлович остался ими доволен. Особенно отмечал он художественный талант Алексея. Брюллов добивается для юного Горностаева заказа на иллюстрирование альбома Башуцкого «Виды Петербурга». Получив за выполненный заказ немалые деньги, в 1834 году А. М. Горностаев уезжает на четыре года в Италию с рекомендательным письмом к Карлу Брюллову от братьев живописца Александра и Фёдора. О теплых встречах прославленного художника и будущего архитектора свидетельствует известный портрет А. М. Горностаева, написанный К. П. Брюлловым в Болонье вдохновенно и с особой проникновенностью…[2]

В 1834 году, по окончании строительства Михайловского театра, Алексей Максимович получил звание свободного художника от Академией художеств и премию в одну тысячу рублей[9]. На эти средства он в том же году отправился в путешествие по странам Европы, чтобы получить дополнительное архитектурное образование. Поездка продлилась четыре года, большую часть времени Горностаев провёл в Италии. В 1837 году он прислал в Россию два альбома с рисунками: проект реставрации храма Юпитера в Помпеях, виды собора в честь Рождества Пресвятой Богородицы в Монреале на Сицилии. За эти работы Горностаев получил Императорскую награду в двести червонцев, а годом позже — звание академика архитектуры от Академия Художеств[10]. После этого Горностаев получил должность младшего архитектора в комиссии по восстановлению Зимнего дворца после пожара 17 декабря 1837 года. В ней он проработал два года под руководством Александра Брюллова[11].

В 1840 году Горностаев начал самостоятельную архитектурную практику[7]. Став академиком, он женился на итальянке католичке Кларе Львовне (в девичестве Дженари)[12]. В браке у них родилось 8 детей, 4 сына и 4 дочери: Вадим (03.09.1840—28.01 1899), Диодор (17.7 1843[13] — после 1863), Юлий (12.6.1849— 1914-15), Евгений (15.07.1852—02.05.1911), Людмила (09.01.1842—1898), Лидия (02.12.1845— после 1899), Рахиль (23.05.1855—1941), Зоя (03.03.1857—1936). В 1843 году Горностаев получил должность архитектора Министерства внутренних дел, которую занимал до конца жизни. В 1845—1847 годы он также числился архитектором Капитула российских орденов[12].

В 1840-х у Горностаева начался новый этап в карьере: в этот период он практически перестал работать в светской архитектуре и занялся церковным зодчеством[5]. Одним из самых значительных проектов Горностаева стал комплекс из девяти строений Валаамского монастыря на Ладожском озере[6], которому зодчий посвятил почти 20 лет[12]. По приглашению игумена Дамаскина зодчий создал три церкви, кельи Никитского скита, гостиницу для паломников и водопроводный дом. Наиболее значительными постройками стали церковь скита Всех Святых и храм Николая Чудотворца на Крестовом острове. Параллельно он работал над монастырём Троице-Сергиевой пустыни на Петергофской дороге[14][15].

Горностаева считают основоположником «русского стиля», он стал первым, кто внёс в церковную русскую архитектуру византийские и романские элементы [16]. Историк и художественный критик Владимир Стасов высоко ценил Горностаева и называл его истинно национальным художником, противопоставляя его стиль академизу Константина Тона. Отсутствие у Горностаева классического системного архитектурного образования Стасов считал «безусловно положительным фактом»[6][17]. Константин Быковский писал, что Горностаев имел необыкновенный дар «воссоздавать поэтичное художественное настроение сродное с тихой грустью нашей родной песни»[5].

В 1849 году Горностаев был удостоен звания профессора Академии Художеств[7]. В 1852 году Горностаев получил золотую медаль за перестройку Римско-Католической церкви на Фонтанке[18]. В 1853 году Горностаев принял участие в конкурсе на создание памятника Нестору в Киеве, его проект признали лучшим, однако реализован он не был[19].

Могила А. М. Горностаева в Сергиевой Приморской пустыни

С 1856 года Горностаев был хранителем Музея христианских древностей при Академии художеств, в 1865-м он пожертвовал в её собрание 65 собранных в экспедициях редких образов и крестов[20][21]. За время работы в академии воспитал ряд известных архитекторов, работавших в русском стиле (И. П. Ропет, И. И. Горностаев, В. А. Гартман, И. С. Богомолов, Ф. С. Харламов). 13 декабря 1857 года Горностаев получил звание профессора перспективы[9] и стал преподавателем в Академии художеств. Он вёл начертательную геометрию, перспективу и теорию теней[22][19]. В 1859 году Горностаев получил самый крупный в своей карьере заказ на постройку храма: по приглашению генерал-губернатора Финляндии графа Фёдора Берга он начал проектирование Успенского собора в Хельсинки[23]. В том же году Алексей Максимович был произведён в чин коллежского советника[24].

Алексей Горностаев умер 18 декабря 1862 года в возрасте 55 лет, был похоронен в Троице-Сергиевой пустыни. Надгробный памятник для него создал племянник, архитектор и художник И. И. Горностаев. На беломраморном кресте вырезаны изображения работ Алексея Максимовича, а по горизонтальной перекладине славянской вязью написаны их названия[25]. Вдова Клара Львовна (в девичестве Дженари) ежегодно получала пособие на детей от Академии художеств, равное окладу Алексея Максимовича, она пережила супруга на 30 лет[18].

Ранняя смерть в 55 лет застала Горностаева в период расцвета его карьеры. Помимо Успенского собора в Хельсинки, он работал над проектом восстановления усыпальницы князя Дмитрия Михайловича Пожарского в Суздале[26]. Неосуществлёнными остались петербургские проекты строительства церкви на Смоленском кладбище, перестройки Спасо-Сенновской церкви[27], иконостас для Троицкого собора Александро-Невской лавры[28].