Воронович, Николай Владимирович

К началу 1917 г., после излечения от контузии в госпитале, Воронович прибывает для прохождения дальнейшей службы в Лужский гарнизон. Он находится в должности старшего адъютанта и начальника одной из команд сборного пункта гвардейских кавалерийских частей. Во время Февральской революции Воронович 1-2 марта 1917 со своими подчинёнными остановил и разоружил двигавшиеся с фронта на Петроград эшелоны 68-го пехотного Бородинского полка 17-й пехотной дивизии. Воронович вспоминал, что один эшелон войск был разоружён после 2 часов ночи 2 марта. Причём сделано это было по приказу из Петрограда.[3] Затем Воронович был председателем лужского Совета солдатских депутатов.

По воспоминаниям В. С. Войтинского, во время Корниловского выступления, Воронович при встрече с Войтинским сказал, что он не с Корниловым, что его отряд состоит из частей лужского гарнизона, который, храня верность революции, защищает подступы к Петрограду[4].

После ликвидации Корниловского выступления Воронович сложил с себя полномочия председателя Лужского совета и получив отпуск по болезни выехал на Черноморское побережье в Сочи, где собирался организовать сельскохозяйственный кооператив, членами которого были около 20 офицеров и солдат лужского гарнизона. Поселился в 4 верстах от Сочи на самом берегу на участке Мусина-Пушкина. Вернувшись в Петроград он подал заявление в Министерство земледелия, приложив ко всему документальные данные, касающиеся участка графа Мусина Пушкина, и вскоре получил официальное разрешение пользоваться этим участком. Когда он снова приехал в Сочи то остановился в гостинице «Кавказская ривьера».

Спустя некоторое время Воронович снова хотел выехать в Петроград и Лугу для получения ассигнованной ещё Временным правительством ссуды в 27,000 рублей, для приобретения необходимых орудий и инструментов. За несколько дней до отъезда к нему обратились два члена из Сочинского совета возглавить миссию для получения денег из Наркомфина на сумму 7 миллионов рублей. Эти деньги требовались для расплаты с рабочими Черноморской дороги. Рабочие согласились подождать получения этих денег и не предпринимать никаких выступлений, если совет обеспечит им на это время отпуск продовольствия. Запасы продовольствия в окружной продовольственной управе были невелики и их бы хватило максимум на шесть недель. Первоначально он категорический отказался возглавить эту миссию, мотивируя это тем что он не принадлежит к партии большевиков, и поэтому не может возглавлять совет большинство членов которого большевики. После чего к нему обратились представители беспартийных рабочих и просили принять во внимание их трагическое положение, после чего Воронович согласился возглавить этот совет. Поездка Вороновича прошла удачно ему удалось выбить из большевистского правительства 27 миллионов рублей.

Во время гражданской войны Воронович жил в Сочи и Гаграх. В конце 1918 года Сочи был занят отрядом войск грузинской республики, а в феврале 1919 года — отрядом Добровольческой армии. В 1919 году была принята резолюция, в которой крестьяне Черноморской губернии заявили, что большевистская диктатура и политика Добровольческой армии для них неприемлемы. Избранному комитету освобождения съезд поручил организовать планомерную борьбу с Добровольческой армии, приступить к переговорам с Кубанской Радой на предмет образования Кубано-Черноморской народной республики и обратиться к странам Европы и Америки с протестом против помощи, оказываемой их правительствами российской реакции. Съезд избрал Филипповского председателем Комитета освобождения, а Воронович был избран командующим крестьянским ополчением.

Вместе со своим отрядом Воронович вступил в село Весёлое. 2 февраля 1920 года под руководством Вороновича от Добровольческой армии было освобождено село Раздольное.

В октябре 1920 г. выехал через Грузию за границу. Жил в эмиграции в Чехословакии и Франции, зарабатывал на жизнь тяжёлым физическим трудом (лесозаготовки и прочее). Публиковался в эсеровском журнале «Воля России» (1923—1924), писал на политические и экономические темы.

В декабре 1948 — в артели лесорубов в Мерсдорфе, Рейнланд.

С начала 1950-х гг. — в США. Сотрудничал в газете «Новое русское слово» (Нью-Йорк).

В эмиграции в США Воронович рассказал Роману Гулю неподтверждённую историю, что во время революции он получил от А. Ф. Керенского 2 миллиона рублей и передал их группе офицеров, поставившей задачей организацию побега царской семьи из Тобольска, но из этого ничего не вышло, так как офицеры разворовали деньги и пропили[5].

Похоронен на кладбище Новодивеевского монастыря.