Волшебная скрипка

Стихотворение было посвящено Валерию Брюсову. Гумилёв послал стихи из Парижа Брюсову в письме, сопроводив следующими строками: «…Несмотря на мой сплин, я все-таки написал недавно два стихотворения и неуклонно посылаю их Вам»[4]. (Второе стихотворение «Нас было пять… мы были капитаны»). В ответном письме Брюсов сообщил, что стихотворение ему очень нравится и он хочет взять его для своих «Весов»[5] (что и было сделано). В ответ Гумилёв пишет: «Я очень рад, что Вам понравилась „Волшебная Скрипка“. И хотя она и должна была войти в мою книгу, но я беру её оттуда и с большим удовольствием отдаю для „Весов“»[6]. В № 6 «Весов» 1908 года стихотворение появилось на первых страницах, в сопровождении ещё двух произведений поэта — «Одержимый» и «Рыцарь с цепью».

Было включено автором в сборник «Жемчуга» (1910) без отдельного посвящения (книга была посвящена Брюсову целиком). Затем вошло в переиздание «Жемчугов» 1918 года, причём Гумилёв снимает общее посвящение Брюсову, оставив его лишь перед стихотворением «Волшебная скрипка»[7]. В обоих сборниках это стихотворение является открывающим.

Стихотворение состоит из 6 четверостиший (катренов), написанных хореем. Рифма перекрёстная с чередованием женской и мужской[8].

Лирический герой предостерегает юного музыканта от того, чтобы взять в руки скрипку, поскольку стоит только прекратить играть, наступит наказание.

Тема скрипки оставалась интересной для Гумилёва: в 1908 году он написал прозаический этюд «Скрипка Страдивариуса», где продолжается тема демонического. Связь дьявола и скрипки является архетипичной, см. мемуар композитора Джузеппе Тартини о том, как им была придумана Соната соль минор: «Однажды, в 1713 году, мне приснилось, что я продал душу дьяволу…».

Сюжет драмы Гумилева «Гондла» (1917), по мнению исследователей творчества писателя, «по сути своей повторяет, варьируя, сюжет „Волшебной скрипки“. Можно сказать и по-другому, что это стихотворение — краткий конспект драмы»[9]. Впрочем, в драме уже «волшебная лютня», которая делает из людей вервольфов (тема оборотничества также использована Гумилёвым в новелле «Черный Дик»).

Михаил Бестужев в 1912 году в своем отзыве на творчество Гумилёва называет его лучшими стихотворениями «Волшебная скрипка» и «Отравленный»[10]. Сергей Маковский восхищался им, замечая: «так не только писалось ему [Гумилёву] смолоду, так он хотел жить! Но в жизни, на самом деле, мечтал не разрушать, а творить, совершенствовать свое искусство и учить покорять, вызывать к себе поклонение»[11].

Анна Ахматова пишет: «Дело в том, что и поэзия, и любовь были для Гумилёва всегда трагедией. Оттого и „Волшебная скрипка“ перерастает в „Гондлу“. Оттого и бесчисленное количество любовных стихов кончается гибелью»[12].

В. Л. Полушин считает, что «оно — ключевое в понимании всего его творчества. В образе скрипки выступает поэзия, которая является одновременно и высшим блаженством и смертельным заклятием. Ведь для неё — вся его жизнь»[3]. Как отметил Ю. В. Зобнин, «Гумилёв выявил антиномию: искусство гибельно, ибо ежесекундно обманывает художника, предлагая ему адские миражи вместо страстно желаемой истины; искусство благодатно, ибо ежесекундно побуждает художника, отказываясь от заблуждений, искать путь к истине»[3]. Надежда Золотухина пишет, что «для Гумилёва музыка всегда была символом искусства, таящим в себе некий иррациональный момент: нечто такое, что не только не поддается сугубо рациональному, интеллектуальному, „математическому“ постижению, но и подчиняет себе музыканта»[3].

По мнению исследователей, это стихотворение «маркирует акт творчества и как преодоление хаоса, и как некую игру, подвиг, приближающий к смерти, к славной гибели (…) Волшебная скрипка здесь становится символом жертвенного искусства, а смерть для творчества — путём к познанию и героическим подвигом одновременно»[13].

В 1986 году публикация нескольких стихотворений Гумилёва в «Огоньке»[14] знаменовала в некотором роде «реабилитацию» поэта, причём именно стихотворение «Волшебная скрипка» вошло в число тех, которые Владимир Енишерлов и Наталья Колосова решили отобрать для печати: «хотелось даже в журнальной публикации дать читателю почувствовать прелесть своеобразной, точной, романтичной и загадочной поэзии Гумилёва всех, по возможности, периодов»[15].

• Существуют переводы стихотворения на английский (Серж Македон, Ольга Слободкина, Тамара Вардомская) и болгарский (Бойко Ламбовски) языки[16].

• Трагедия «Три царя» Николая Оцупа (Париж, 1958), посвящённая библейским правителям — воину Саулу, арфисту Давиду и мудрецу Соломону, обнаруживает интертекстуальное сходство с драмой «Гондла» и стихотворением «Волшебная скрипка»[17].
• Посмотри в глаза чудовищ — строчка из стихотворения стала заглавием фантастического романа Лазарчука & Успенского, главным героем которого является Гумилёв.