Военный корреспондент

Военная журналистика берет начало с возникновением коммуникативных технологий. Довольно рано значение военных сообщений осознал Александр Македонский. В походах его сопровождали специально обученные люди, которые фиксировали его военные успехи и увековечивали их в истории[1].

Ситуация изменилась с изобретением Иоганном Гутенбергом в 1450 году печатного станка, что позволило оповещать широкую публику о событиях на войне. Одним из первых таких упоминаний было взятие острова Лесбос французскими и венецианскими войсками. Далее войны стали основным сюжетом для газет[1].

Первая британская газета Weekly news своим появлением обязана Тридцатилетней войне (1618—1648).

Доминиковски приводит такую историческую ретроспективу военной журналистики[1]:

Хотя война давно вызывала интерес журналистов и писателей, первые профессиональные военные корреспонденты появились во время Крымской войны. Н. Берг отправился в Севастополь, откуда писал для журнала «Москвитянин» М. П. Погодина. С английской стороны осаду Севастополя освещал приобретший большую известность корреспондент В. Х. Рассел.

Хотя уже во время Крымской войны передача данных посредством телеграфа была возможна, она редко использовалась из-за недостатка инфраструктуры. Военные сообщения передавались при помощи обычной почты. К этому времени фотография также применялась. Английский журналист Роджер Фентон сопровождал британские войска в Крыму с передвижной фотолабораторией. Однако его фотографии не отражали подлинную картину войны. Они не показывали сцены битв или убитых, а только изображения солдат. Работа Фентона финансировалась британским правительством, с той целью, чтобы «показывать скорректированную картину войны» и перекрывать наблюдения Рассела[2].

Филипп Найтли обозначил период между Крымской войной и Первой мировой войной как «Золотой век» военной журналистики[3].

Во время Русско-турецкой войны 1878 года при русской армии было уже более двух десятков русских и иностранных корреспондентов, а во время русско-японской войны в маньчжурских армиях побывало 102 русских корреспондента и 38 иностранных.

В войнах XX века значение военных корреспондентов значительно возросло, так как исход войн зачастую существенно зависит от общественного мнения воюющих стран.

В России «Временное положение о военной цензуре» было подписано на следующий же день после начала Первой мировой войны, 20 июля 1914 г., то есть оно готовилось заранее. 20 января и 12 июля был обнародован «Перечень» сведений, которые запрещалось помещать в печати по военным соображениям, вторая его редакция была дополнена новыми запретами. «Временное положение о военной цензуре» учитывало опыт «чрезвычайной охраны». По нему военная цензура устанавливалась в «полном объеме» в местах военных действий и «частично» — вне их. 20 июля 1914 г. по распоряжению начальника Генерального штаба в Петрограде была учреждена военно-цензурная комиссия, хотя здесь, как в городе, находившемся на театре военных действий, уже существовала военная цензура. В марте 1915 г. военная цензура была введена и в Москве, несмотря на то, что вторая столица не находилась в прифронтовых условиях. Военная цензура быстро становится всеобъемлющей, включая в себя и политическую цензуру. В секретном письме от 14 декабря 1915 г. на имя начальника Генштаба председатель Совета министров И. Л. Горемыкин, вновь назначенный на этот пост, подчеркивал: «Военная цензура, просматривая предназначенный к выпуску в свет газетный материал, должна оценивать последний не с одной лишь узковоенной точки зрения, а и с общеполитической»[4].

В начале войны русская пресса растерялась, её деятельность не удовлетворяла даже собственных сотрудников. B.C. Мельгунов — многолетний автор провинциального отдела газеты «Русские ведомости» в докладе, прочитанном в обществе деятелей периодической печати 28 февраля 1916 г. (позже он был опубликован под заголовком «О современных литературных нравах»), говорил: «Наша печать за самым малым исключением повинна в тяжком грехе распространения тенденциозных сведений, нервирующих русское общество, культивирующих напряженную атмосферу шовинистической вражды, при которой теряется самообладание и способность критически относиться к окружающим явлениям». И дальше: «Война оказала разлагающее влияние на значительную часть нашей печати — она лишила её морального авторитета»[5].

С вступлением США в Первую мировую войну в апреле 1917 года резко усилилась антигерманская пропагандистская деятельность американского правительства. Это было в русле подходов к информации со стороны других стран — участниц Антанты, которые придавали этому направлению своей деятельности исключительно большое внимание[6]. Как отмечает С.И. Беглов, «союзники по Антанте стремились держать в поле зрения все цели: противника и его тылы, собственную и союзную аудиторию, а также нейтралов»[7].

Были созданы специальные правительственные органы по управлению прессой. Комитет общественной информации (Си-Пи-Ай) при правительстве США с мая 1917 года публиковал правительственный орган информации «Оффишиэл буллетин», тираж которого к концу войны составлял 118 тыс. экземпляров[8].

Правительство США оказывало и прямое давление в нужном ему направлении на журналистику внутри страны. И хотя в принципе идея цензуры глубоко чужда американской журналистской традиции, а сборники основных американских законов не содержат этого слова вообще, американское правительство пошло в годы Первой мировой войны на введение прямой официальной цензуры. Под особо жесткий цензурный контроль были поставлены любая информация военного характера и все её источники, включая солдатские письма. Военное министерство регулировало все вопросы, связанные с деятельностью военных корреспондентов, хотя за ними в принципе сохранялось право «правдиво» информировать народ о фактах, касающихся операций армии, но категорически запрещалось выдавать врагу «сведения»[9].

В условиях мировой войны в США были задействованы «Закон о шпионаже» от 15 июня 1917 года, предусматривавший привлечение к уголовной ответственности за «подрыв правительственных кампаний», и принятый в мае 1918 года «Закон о подстрекательстве к мятежу». Тогда же была введена цензура зарубежной почты. Осенью 1917 года был лишен почтовых привилегий и, по сути, закрыт левый общественно-литературный журнал «Мэссиз» («Массы»)[9].

Опыт, приобретенный в годы Первой мировой войны, использовался американским правительством и в последующих войнах и конфликтах. Он стал предметом всестороннего изучения и обобщения, показал плюсы и минусы организации правительственной пропаганды внутри страны и за рубежом[8].

Французский корреспондент Би-Би-Си Пьер Лефевр ведёт репортаж в Нормандии во время Второй мировой войны

Особенностью военной журналистики СССР было то, что освещением военных конфликтов с непосредственным пребыванием на местах событий занимались, как правило, журналисты, являющиеся военнослужащими. Их репортажи подвергались жёсткой цензуре.

Начиная с 1992 г. военные конфликты на постсоветском пространстве массово освещали уже гражданские журналисты, представляющие огромное разнообразие СМИ.

Взаимоотношения военного командования с журналистами довольно часто характеризуется несовпадением стремлений той и другой стороны. В частности, военное командование предлагает, как ему кажется, наиболее удобные формы сотрудничества с прессой, а они по тем или иным причинам не устраивают журналистов. Прессе хотелось бы видеть в лице командования, прежде всего доступный, надежный, достоверный и своевременный источник информации по темам, волнующим широкие слои общественности. Военные же, как правило, устанавливают свои нормы поведения или функционирования журналистов в зонах их ответственности во время ведения боевых действий. Они могут заставить журналистов получить пропуска, аккредитации, потребовать от них находиться в одном месте. Все это может оправдываться необходимостью сохранения военной тайны, либо обеспечением безопасности работы репортёров. Решение о том, как себя повести в такой ситуации, остается за журналистом. Он может покинуть зону ответственности армии и действовать по своему усмотрению, либо попытаться добыть информацию вопреки запретам. Во многом свобода действий военного журналиста зависит от уровня демократичности государства, в котором он работает и живёт[10] .

Значение военной журналистики не раз признавалось различными политическими деятелями, хотя и не раз подвергалась критике.

Наполеон:

Четыре враждебные газеты могут нанести более чувствительный урон, чем 100 тыс. солдат в открытом поле.

Клеменс фон Меттерних:

Трёхсоттысячное войско не сможет завоевать страну и её пределов быстрее, чем дюжина перьев наполеоновских журналистов.

Роберт Капа:

Я надеюсь остаться безработным военным фотографом до конца своей жизни.

Филипп Найтли:

Читателям в Лондоне или Нью-Йорке, далекие сражения в необычных местах, должно быть, казались нереальными, а стиль Золотого Века военной журналистики — где залп орудий, гнев борьбы, генерал храбр, солдаты галантны, и их штыки быстро справляются с врагами — только подпитывает иллюзию о том, что это сплошной волнующий приключенческий роман.

Оригинальный текст (англ.)[показатьскрыть]

“To readers in London or New York, distant battles in strange places must have seemed unreal, and the Golden Age style of war reporting – where guns flash, cannons thunder, the struggle rages, the general is brave, the soldiers are gallant, and their bayonets make short work of the enemy – only added to the illusion that it was all a thrilling adventure story”.

Критике, однако, подвергается деятельность современных армейских пресс-центров в период войны в Персидском заливе: "Многие журналисты страдали от нехватки информации и выражали неудовлетворенность деятельностью армейских пресс-центров. Корреспондент BBC Питер Хант жаловался в эфире: «Мы ждем здесь, в этом безликом ангаре в Катаре, новостей о текущих операциях». Его коллега Пол Адамс назвал тесную комнату, в которой проводились брифинги, «неадекватным рабочим пространством». Особенно возмущали журналистов брифинги невозмутимого бригадного генерала Винса Брукса. После них американские журналисты «рвали на себе волосы в связи с отсутствием информации»[11].

Ст. 13 2-й главы Гаагской международной конвенции установлено, что «газетные корреспонденты и репортёры… в том случае, когда будут захвачены неприятелем и когда последний сочтёт полезным задержать их, пользуются правами военнопленных, если только имеют удостоверение от военной власти той армии, которую они сопровождали»[12].

8 июня 1977 года были приняты Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям. В них указано: «Как таковые, они [журналисты] пользуются защитой в соответствии с Конвенциями и настоящим Протоколом при условии, что они не совершают никаких действий, несовместимых с их статусом гражданских лиц, и без ущерба праву военных корреспондентов, аккредитованных при вооруженных силах, на статус, предусмотренный статьей 4 третьей конвенции».

То есть журналисты приравниваются к гражданскому населению, пользуются его правами, в том числе правом на защиту, в то же время, попав в плен, корреспонденты приравниваются к военнопленным[13].

• х/ф Ради нескольких строчек (1985, СССР)
• х/ф Военный корреспондент (2014, Россия)

• Прикомандированные журналисты
• Информационная война

• s:ВЭ/ВТ/Военный корреспондент // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого … [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. Д. Сытина, 1911—1915.
• Роберт Капа. «Скрытая перспектива». Клаудберри, 2001
• Михайлов С. А. Журналистика Соединенных Штатов Америки — СПб.: 2004. — 448 с.

на других языках

• Phillip Knightly. The first casualty. from the Crimea to Vietnam : the war correspondent as hero, propagandist, and myth maker
• Matthew Farish. Modern Witnesses: Foreign Correspondents, Geopolitical Vision, and the First World War
• Mira Beham: Kriegstrommeln. Medien, Krieg und Politik. 3. Auflage. Deutscher Taschenbuch-Verlag, München 1996
• Dominikowski: Massenmedien und Massenkrieg. 1993
• Heinz-Peter Preusser. Krieg in den Medien
• Scott-Barrett, D. W. The Media and the Armed Services. // Military Review. — April 1972. — Vol. 52 — No. 4 — P. 62-76 — ISSN 0026-4148.

• Газетов В. И. Когда журналист сильнее солдата. Западная модель взаимодействия вооруженных сил и гражданских СМИ в зонах военных действий // НВО НГ, 4.04.2014
• Симоньян призвала дать четкое определение термину "военкор" // РИА Новости, 2.10.2019