Битва при Отумбе
Битва при Отумбе (исп. La batalla de Otumba) — одна из ярких побед в кампании Эрнана Кортеса по завоеванию империи ацтеков, состоялось 7 июля 1520 года. Впоследствии многие из участников сражения, вспоминая его, считали, что победить в тот день им удалось не иначе как с Божьей помощью.
| Битва при Отумбе | |||
|---|---|---|---|
| Основной конфликт: Завоевание Мексики | |||
 Битва при Отумбе на картине XVII века | |||
| Дата | 7 июля 1520 | ||
| Место | равнина Отумба, Мексика | ||
| Итог | Победа конкистадоров | ||
| Противники | |||
|
|
|||
| Командующие | |||
|
|
|||
| Силы сторон | |||
|
|||
| Потери | |||
|
|||
|
|
|||
 Медиафайлы на Викискладе | |||
450 израненных, голодных конкистадоров, пробивающихся с боями несколько дней к союзной Тлашкале, встретились на равнине с 20-тысячной (по некоторым оценкам 30-тысячной) армией ацтеков. Практически все испанцы были ранены. Эрнан Кортес получил два ранения в голову из пращи, осуществляя разведывательный рейд. Все 23 лошади были тоже изнурены переходами и почти все ранены. У испанцев не было пушек и пороха. Предстояла рукопашная схватка. На равнине, затопленной массами ацтекских воинов, собрались отборные силы империи ацтеков.
Берналь Диас утверждал, что никто из воевавших там не встречал столь большого войска. На поле присутствовал весь цвет Мешико, Тескоко и других крупных городов ацтеков. Военные вожди ацтеков и вдохновляющие их жрецы не могли представить иного результата сражения, чем победа и пленение, с последующим жертвоприношением этих иноземных воинов. Но они не представляли себе и силы удара сомкнутого строя тяжелой кавалерии испанских рыцарей, разогнавшейся по равнине. Всего 23 всадника в сомкнутом строю накатывались, крушили ряды воинов и, возвратившись назад, снова разгонялись и обрушивались на ряды ацтеков, оставляя в них широкую просеку. «Условия местности были весьма выгодны для действий конницы, и наши конные кололи копьями, прорывали ряды врага, кружились вокруг него, внезапно ударяя в тыл, по временам врубаясь в самую гущу. Конечно, все всадники и лошади, как и все наши, были изранены и покрыты кровью, своей и чужой, но натиск наш не ослабевал»[1]. По опыту боёв на дамбах в Теночтитлане в Ночь печали, вожди ацтеков не ожидали столь сокрушающей силы ударов. Сомкнутый строй пеших воинов медленно, но неотвратимо наступал, прокладывая дорогу в море ацтекских воинов. По ряду свидетельств испанцев, участников битвы, можно заключить, что они вошли в боевой транс, в котором не чувствовали не только страха, но и усталости. Некоторые воины видели во время боя видения — впереди их отряда по небу скакал Святой Яков и вёл их в бой. Рейды кавалерии, возглавляемой Кортесом, сокрушая ацтекских воинов сотнями, раз за разом сокрушали и ацтекских полководцев, которых конкистадоры узнавали по сверкающему на солнце убранству. После гибели вождя Сиуаку армия ацтеков дрогнула и началось ее повальное отступление с поля боя.
И по воле Бога добрался Кортес вместе с капитанами, согласно моим запискам, к месту, где шел с большим отрядом главнокомандующий мешиков со своим дорогим, далеко видным штандартом, в золотых доспехах и с большим плюмажем с серебряным шитьем. И когда его и находящихся с ним многих знатных мешиков, которые все были с большими плюмажами, увидел Кортес, то он сказал Гонсало де Сандовалю, Кристобалю де Олиду, Гонсало Домингесу и большей части капитанов: «Вперед, сеньоры! Пробьемся к ним, и пусть ни один из них не уцелеет!» И поручив себя Богу, Кортес, Кристобаль де Олид, Сандоваль, Алонсо де Авила и другие рыцари яростно атаковали врага; а Кортес так наехал конём на предводителя мешиков, что свалил его с его штандартом, а другие капитаны завершили разгром этого отряда, хотя и было много индейцев; захватив знамя этого предводителя, особенно отличился Хуан де Саламанка, который через 3 года и получил от Его Величества соответствующее прибавление в свой герб[1].
Кортес в послании императору рассказывает об этом так:
…навстречу нам, двигавшимся по дороге, повалила толпа индейцев, да такая громадная, что и спереди, и сзади, и с боков вся земля была запружена ими, местечка свободного не видать. Они накинулись на нас со всех сторон столь яростно, что мы, вовлеченные в гущу схватки, перемешавшись с индейцами, едва могли друг друга различить и, право же, думали, что пришел последний наш день — так велико было превосходство индейцев и недостаточны наши силы для обороны, ибо были мы до крайности измучены, почти все ранены и еле живы от голода. Однако Господу нашему было угодно явить своё могущество и милосердие, ибо при всей нашей слабости нам удалось посрамить их гордыню и дерзость, — множество индейцев было перебито, и среди них многие знатные и почитаемые особы; а все потому, что их было слишком много, и, друг другу мешая, они не могли ни сражаться как следует, ни убежать, и в сих трудных делах мы провели большую часть дня, пока Господь не устроил так, что погиб какой-то очень знаменитый их вождь, и с его гибелью сражение прекратилось…[2]
Испанские конкистадоры одержали самую блестящую свою победу. Она имела огромные политические последствия. После неё в конкистадорах вновь стали видеть ту силу, которая сокрушит тиранию ацтеков, прекратит чудовищные жертвоприношения, избавит покорённые народы от самой страшной дани — жизнями и сердцами своих близких. К Кортесу возвратились отпавшие было индейские союзники и примкнули новые.