Белая башня (Екатеринбург)

Знак УЗТМ на жилом здании Уралмаша, 2017 год

15 июля 1928 года на севере Свердловска был торжественно заложен фундамент будущего цеха металлоконструкций Уральского завода тяжёлого машиностроения. Вместе со строительством производственных корпусов началось возведение рабочего городка по проекту, разработанному специальным отделом Уралмашстроя. Масштабная стройка вскоре столкнулась с дефицитом воды. Первоначально воду доставляли на лошадях из колодцев у реки Камышинка, но её качество не соответствовало требованиям[12]. Существуют сведения о строительстве временного водопровода от ручья Калиновка[13][14][5].

Эти поставки воды не могли удовлетворить растущие потребности стройки и городка, и руководство Уралмаша стало искать другие пути решения проблемы. В это время профессор-гидрогеолог Модест Клер предположил наличие на берегу озера Шувакиш на глубине около 50 метров бассейна с запасом артезианской воды, откуда можно было бы добывать до 5000 м³ воды в сутки. К натурным исследованиям Клера не допустили из-за «непролетарского происхождения» (его отец был швейцарским учёным, эмигрировавшим в Российскую империю), и для разработки месторождений пригласили специалистов Высокогорского рудоуправления во главе с гидрогеологом Александром Тутуниным. Пробурив восемь тестовых скважин, исследователи обнаружили воду на глубине 80—100 метров[13][14][5].

Проектирование водонапорной башни и коммуникаций было начало ещё в 1928 году в проектировочном отделе УЗТМ, а бурение рабочих скважин на озере Шувакиш началось только весной 1930-го под контролем Гортреста. Работы затянулись из-за поломки долота, которое долгое время не могли достать из скважины. По решению главного инженера Владимира Фидлера к бурению скважин привлекли немецких специалистов. С ними заключили договор на бурение пяти скважин диаметром полметра[14]. Две из них оказались маловодными, остальных было достаточно, чтобы уже к середине сентября 1930 года пустить питьевую воду в рабочий посёлок по временному трубопроводу. Спустя год завершили прокладку постоянных коммуникаций и окончили строительство перекачной станции и резервуаров. Этими работами в УЗТМ занималась отдельная группа под руководством инженера А. Г. Павлова, а городские коммуникации спроектировали инженеры М. Е. Балакшин и А. Б. Фишман[13].

В конце 1928 года руководитель проектного отдела Иосиф Иоакимович Робачевский при поддержке главного инженера строительства УЗТМ Владимира Фидлера предложил построить для Уралмаша водонапорную башню по индивидуальному проекту. Работать надо было быстро, поэтому членам отдела выделили всего неделю на разработку проектного плана[15][16]. В конкурсе приняли участие архитекторы Пётр Оранский, Виктор Безруков и Моисей Рейшер, которому и досталась победа[17]. В качестве основного материала он предложил использовать новый на тот момент железобетон, благодаря чему конструкция получилась лёгкой и выделялась на фоне остальных конкурсных проектов[18]. По воспоминаниям Рейшера, он подготовил проект за одну ночь. Информации о работах других участниках конкурса сохранилось мало. Некоторые источники также упоминают, что в конкурсе принял участие Фидлер, который предложил для башни металлическую конструкцию системы инженера Владимира Шухова[15][19].

Изначально Рейшер планировал разместить в башне монолитный железобетонный бак объёмом 540 м³, обзорную площадку на крыше, а в основании — газетный киоск и павильон автобусной остановки. В основе проекта Рейшера было математическое правило, что для надёжной фиксации геометрического тела в пространстве достаточно трёх опорных точек. Предполагалось, что резервуар будет опираться на две монолитные железобетонные колонны и лестничную шахту. Но в ходе доработки проекта отказались от инфраструктуры первого этажа, добавили круглые окна по фасаду, вместо железобетонного бака было решено использовать стальной на 700 м³ (по другим сведениям — до 750 м³[20]). Таким образом инженеры решили подстраховаться в работе с незнакомым материалом и добавили дополнительные опоры[18][21]. О двух добавленных колоннах Рейшер отзывался критически:

Московское конструкторское бюро «Техбетон» под руководством инженера Сергея Прохорова готовило итоговые чертежи и руководило строительством. Ответственным за работу на площадке был М. Струков. Чертежи сварного металлического бака выполнило проектное бюро Уралмашстроя по системе немецкого инженера Отто Интце, а изготовлением руководил С. Коротков. Бак стал первой в городе стальной конструкцией выполненной техникой электросварки, а не клёпки[21]. Работы были поручены сварщику Владимиру Вольнову и группе молодых рабочих, которые справились с задачей за пять месяцев. Оценку выполненной работы доверили профессору Валентину Вологдину и другим видным специалистам[15][22].

Среди источников кочует ошибка, где 1929-й называется годом окончания строительства[23][24]. Первые гидравлические испытания провели в свежепостроенной башне 5 июня 1931 года[25]. Спустя час после торжественной приёмки и начала работы днище резервуара прогнулось и обрушилось, поток воды затопил близлежащие улицы[15]. Новое днище выполнили из железобетона по проекту инженера Сергея Прохорова, в 1931 году башня была окончательно введена в эксплуатацию. На этот момент её бак являлся самым крупным в мире[17][21].

Впоследствии за проект водонапорной башни Моисей Рейшер был удостоен знака «Ударник коммунистического труда»[26]. За окрашенные известью стены неофициальное название «Белая башня» водонапорка УЗТМ получила почти сразу. Только один раз башня меняла цвет — в годы Второй мировой войны как стратегически важный объект она была окрашена камуфляжной зелёной краской[15][27].

Осенью 1931 года руководство Уралмаша объявило об окончательном решении проблемы водоснабжения: артезианская вода не требовала очистки и на всех магистралях от башни давление достигло четырёх атмосфер[5]. Уже в 1932 году на озере Шувакиш пробурили четыре дополнительные скважины, когда стали поступать жалобы на упавшее давления, а от Верхне-Исетского пруда был проброшен временный водовод. Чтобы исследовать оставшиеся запасы воды на Шувакиш пригласили гидрогеологов, они пришли к выводу, что подземные резервуары истощены из-за чрезмерного забора и рекомендовали сократить потребление. Это было затруднительно в условиях развивающейся инфраструктуры, поэтому в 1937 году инженеры завода построили на вытекающей из Шувакиша реке Калиновке плотину, что не помогло и даже спровоцировало заболачивание озера. Есть данные, что в 1937 году НКВД открыло уголовное дело против Фидлера, его обвиняли в сознательном сокрытии маловодья на Шувакише, что привело к напрасной трате денег и нехватке питьевой воды. Но потом комиссариат выяснил, что инженер скончался в 1932 году, и дело закрыли[5][14].

Потребление воды росло с ростом завода и жилищного массива. К 1940 году, когда жилая территория достигла 15 км², более 80 % воды поступало из Верхне-Исетского пруда. Во время реконструкции сетей водоснабжения в Свердловске в послевоенные годы стало понятно, уже скоро Белая башня утратит своё функциональное значение. Насосные станции на озере Шувакиш были выведены из эксплуатации в 1940-х годах, а насосное оборудование демонтировали в начале 1960-х[28][5].

• 
  Заправка и стихийная застройка у подножья башни, 2014 год
• 
  Обзорная площадка водонапорной башни, 2018 год
• 
  Бывшее техническое помещение под баком Белой башни, 2018 год
• 
  Субботник у башни, 2018 год
• 
  Субботник внутри башни, 2018 год
• 
  Вид на башню в 2021 году

Башня была выведена из эксплуатации в 1960-х годах. После этого вопрос о переоборудовании и сохранении комплекса поднимали разные инстанции, в том числе автор проекта, но меры не принимались, и здание ветшало. В 1970 году Белая башня была включена в список памятников советского строительства, которые надлежало взять под государственную охрану[29][30]. Через год Рейшер совместно с группой художников представил проект кафе на 100 мест, под него отводилось пространство резервуара, над ним на крыше предлагалось устроить смотровую площадку с киосками «Мороженое — воды» (существует версия, что Рейшер подготовил этот проект ещё в 1942 году)[21][31][5]. Администрация Орджоникидзевского района одобрила предложение, дирекция Уралмашстроя была готова спонсировать проект, но он не был реализован: против был главный архитектор Свердловска Геннадий Белянкин, проект списали из-за несоответствия нормам пожарной безопасности[8]. Рейшер вспоминал, что «проект застрял у главного архитектора Свердловска Г. И. Белянкина и не может найти дверь для выхода»[15].

В 1974 году Белую башню признали памятником архитектуры государственного значения, и через год институт «Свердловскгражданпроект» провёл конкурс на проект приспособления сооружения под другие назначения, но это также не получило развития[18][32]. В дальнейшем вопрос об использовании Белой башни неоднократно поднимался в прессе, объект числился на балансе УЗТМ[15]. В 1990-х годах Уралмаш передал сооружение в акционерный капитал дочерней страховой компании «Белая башня», которой тоже было интересно открыть там ресторан или клуб. Ремонт башни затягивался «из-за нехватки средств», вскоре её передали в ведение регионального Комитета по государственному имуществу[33][34][31][27].

В 2000 году страховая компания была ликвидирована, её наименование и товарный знак перешли страховому брокеру. Несмотря на регистрацию в реестре, название использовали многие малые предприятия — близлежащие магазины и частные фирмы, а с 1993 года у башни располагался одноимённый авторынок (позже его перестроили в торговый центр)[27][35][36]. Дирекция Уралмаша продолжала искать новое применение объекту. Вместе с Музейно-выставочным комплексом архитектуры Урала в 2002 году на тематической выставке к 100-летию со дня рождения Рейшера были представлены работы конкурса «Будущее белой башни»[37].

В 2006—2012 годах Белая башня находилась под управлением регионального представительства Российского Красного Креста. По словам архитектора Полины Ивановой, организация была заинтересована не в сооружении, а в участке земли, на котором оно находилось[38]. Красный крест заключил договор, по которому должен был переобустроить башню для планетария и музея конструктивизма, но не смог привлечь финансирование[39][40][41]. По словам главы местной организации Дмитрия Вершинина, они рассматривали возможность реконструкции памятника в обмен на рекламные площади, а это противоречило правилам использования объекта культурного наследия[42][8][43][6]. В 2012 году Министерство культуры обвинило Красный крест в несоблюдении охранных обязательств, и договор использования памятника был расторгнут[40][42][41].

Общественные организации и СМИ неоднократно указывали на ветхое состояние объекта и его опасность для окружающих. В башне ночевали бездомные, там совершались преступления, вокруг объекта велась стихийная застройка. По мнению искусствоведов, башня могла разрушиться и под влиянием внешних факторов, и из-за дефектов строительных материалов[44][39][8][43].