Антоний (Голынский)

В 1922 году женился, в 1923 был рукоположён во иерея. До 1935 года служил в храме села Фошня Жуковского района Брянской области. В 1923 у него родилась дочь Ольга, в 1925 — сын Алексей, в 1929 — дочь Мария. В 1934 его жена скончалась от туберкулёза.

В 1935 был пострижен в монашество с именем Антоний оптинским старцем архимандритом Исаакием (Бобраковым). В том же году иеромонах Антоний был арестован и выслан в Архангельскую губернию, где жил в городе Пинеге. В 1938 был арестован в ссылке и отправлен в лагерь. В 1943 году освобождён по инвалидности, до 1946 вновь находился в ссылке.

Существуют и другие варианты биографии Антония (Голынского) — согласно одному из них, он был хиротонисан во епископа в 1923. Однако они значительно менее достоверны (так, сохранилась его фотография, относящаяся к 1930-м годам, в монашеском одеянии и со священническим крестом, а не архиерейской панагией).

По собственным словам, в ссылке в 1936 или 1937 был тайно хиротонисан во епископа православными архиереями. Сам Антоний (Голынский) называл этими архиереями владык Вассиана (Пятницкого), Ювеналия (Машковского) и Агафангела (Садковского). Был возведён в сан архиепископа (неясно, когда и кем). Вопрос о его архиерействе остаётся спорным.

В 1946 году вернулся в Брянск, имел документы на имя Ивана Ильича Михайловского — в связи с этим во многих источниках он фигурирует как Антоний (Голынский-Михайловский). С 1947 жил в городе Балашове Саратовской области, где возглавлял тайную православную общину. В 1950 году был вновь арестован. По некоторым данным (исходящим от негативно относившегося к Антонию (Голынскому) источника) на следствии заявил, что был лишь иеромонахом, но выдавал себя за архиерея. По другим данным, ввёл следствие в заблуждение.

Был приговорён к 25 годам лишения свободы, срок заключения отбывал в Потьминских лагерях Мордовии. Не любил вспоминать о тюремных и лагерных годах, но некоторая информация об этом периоде его жизни всё же сохранилась. Его келейница, схиигуменья Антония (Сухих) со слов самого Антония (Голынского) сообщила некоторые подробности его пребывания в заключении:

Необыкновенная работа у владыки над собой была, необыкновенная вера в Бога, Иисусова молитва непрерывная. В лагерях более сильные физически умирали. А он был сердечник, но молитвой держался и даже, как рассказывал, вылечил Иисусовой молитвой сердце. Он своих мучителей в лагерях никогда не осуждал, говорил, что без воли Божией ничего не бывает. В лагерях, в тюрьмах он всегда молился по ночам. В камере какой только грех не творили. Он в уголочек встанет и молится всю ночь.

В 1956 году досрочно освобождён, жил в Верхне-Хостинском чаесовхозе в 20 км от Сочи. Затем жил в Донбассе, в посёлке Ирпень под Киевом, с 1966 года — в посёлке Буче. Почти каждый день тайно служил литургию. К нему часто приезжали духовные чада из Воркуты, Новосибирска, Москвы, с Дальнего Востока и других регионов. Посещали его и клирики Русской православной церкви — в частности, получивший позднее известность как старец игумен Кирилл (Павлов). Сам Антоний выезжал в различные районы страны (Краснодарский край, Белоруссию), где на его тайные богослужения иногда собирались по 40-50 человек. Составил для свои духовных чад рукопись «О молитве Иисусовой и божественной благодати», позднее дважды изданную.

Пользовался почитанием у своей паствы. Иеромонах Сергий (Акинтиков) вспоминал, что владыка Антоний «был само смирение и кротость. Он никогда никого не обличал, не унижал. Обо всём говорил прикровенно. У него было такое смирение, такая кротость, что иногда трудно было его понять: то ли серьёзно говорит, то ли нет. Однажды сидели за чаем, беседовали. Владыка предсказал всю мою жизнь, но говорил как бы не обо мне, а о другом человеке. Он рассказал всё, что со мной будет, какие я буду иметь преткновения, искушения. И всё, что он говорил, всё осуществилось в моей жизни. Говорил он мне всё это как бы нехотя, как бы стесняясь своего пророчества».

По утверждению части его духовных чад, принадлежащих к Русской православной церкви, будучи «катакомбником», он лояльно относился к Московскому патриархату, в 1971 году благословил сына своих духовных чад поступить в Московскую духовную семинарию. По утверждениям другой части его паствы, принадлежащей к т. н. истинно-православным юрисдикциям, епископ Антоний запрещал посещать храмы Московской патриархии. В одном из писем, приписываемых ему, в частности, написано: «Только внешне ныне существующая церковь есть как бы Церковь Христова, но внутренно, тайно в ней восседает противник Христов»[1]. Его перу приписываются также «Письма катакомбного Епископа А. к Ф. М.»[2].

После его смерти 14 иереев и иеромонахов, находившихся под его омофором, были приняты в духовное общение с Русской православной церковью за границей, другая часть — осталась на самоуправляемом положении. Никто из священников, рукоположённых епископом Антонием, впоследствии не перешёл в юрисдикцию Московского патриархата. Однако некоторые его духовные чада к 1990-м годам стали клириками и монашествующими Московского патриархата.