Сражение у Куппинского перевала

После провалившегося восстания в Дагестане в июле, деникинцы начали совершать грабежи местного населения. Белогвардейцы требовали, чтобы народ сложил всё оружие. Они забирали драгоценности, серебряные монеты и изделия из серебра. Это все подталкивало горцев к вооруженному сопротивлению[10].

Белые казаки облагали общество всяческими налогами, и давали срок на это 2-3 часа. Если староста не успевал, его наказывали. Добровольческая армия останавливались в селе Мекеги, требовали продукты питания для своего отряда, пьянствовали, резали скот в общественных местах. Недовольство росло с каждым днём. Оно усилилось, когда деникинский ставленник Халилов, потребовал солдат для армии. Добровольцев не было. Решили бросить жребий, но те, кому выпадал жребий, все также отказывались и уходили в горы жить партизанской жизнью. Деникинцы начали отправлять письма с угрозами, они всё также требовали солдат. Эти угрозы никак не подействовали на горцев, они также отказывались предоставлять людей для армии. После этого белогвардейцы решили отправить карательный отряд[11].

Более 100 белогвардейцев, узнав о разгроме отряда полковника Лаврова в Ая-какинском сражении, оставили Кумух и присоединились к Гунибскому гарнизону. Полковник Шокали, командир Гунибского горнизона с пополнением из Кумуха, имея в своем распоряжении артиллерию и крупные силы, предпринял карательную операцию против гергебильцев, восставших против их произвола и насилия. Окружив Гергебиль и преодолев сопротивление, 25 августа 1919 года полковник Шокали, овладев селом, отдал его своим подчиненным на разграбление[12][8].

Александр Шокали

Празднующий победу полковник наложил на село контрибуцию в размере 250 тысяч рублей. После чего Шокали пошел на с. Куппа — аул, который расположен на тракте Гуниб-Леваши. Куппинцы с первых дней выхода оккупационных сил из Гуниба следили за ними. Дозорные посты доносили о бесчинствах солдат, совершаемых ими в Гергебиле. Глашатаи объявили призыв к сбору в Джума-мечети, где к собравшимся обратились старшины: Зияутдин Кади, Макка Шарип-Хаджи, Аббас Омар, Ханца Магомед, имам села Магомед-Кади. С призывом поддержать отцов, братьев и мужей в этой неравной схватке к женщинам и детям обратилась Куса Загидат[11].

Командиром ополчения куппинцев избрали Амирханова Магомеда. Собравшихся куппинцев было около 300 человек, 200 из которых были конные. И конные, и пешие разбились в отряды по 25 человек. Командиров выбирали из числа наиболее смелых и отважных. Куппинцы подошли к аулу Салта вблизи Куппинского перевала, затем захватили Салтинский мост и напали на противников, а между тем им помогали подоспевшие отряды ополченцев из Хаджалмахи, Хвартикуни, Дарада, Мурада и других сел. Захват моста лишал казаков возможности отступления. Природа помогала партизанам в укреплении их позиций, а белогвардейцы же располагались в открытой местности. Обзор был для партизан хороший, все было видно как на ладони. Белоказаки попытались продвинуться в аулы Куппа, Салта, но горцы открыли по ним с двух сторон с высот шквальный огонь. Казаки же стреляли наугад, не зная, где противник. Огонь партизан косил деникинцев, потери они несли с самого начала боя, затем потери более нарастали.

Операция у Салтинского моста совместно с силами из близлежащих сел продолжалась несколько часов. У ополченцев кончились боеприпасы. Осталось только броситься в атаку. Благодаря суматохе и панике, казаки при виде обнаженных кинжалов отступили, бросая оружие. Они подвели их вплотную к мосту. Десятки белоказаков нашли свою смерть в водах реки Каракойсу, полковника Шокали убил командир одного из отрядов куппинцев, Дибир-Магомедов Омар.

Рассказ 90-летнего Хизриева Дауда:

«Как только потемнело, всё боеспособное мужское население поднялось на макушку Куппинского перевала, и они заняли удобные для боя позиции. Одни укрепились по правую, другие по левую сторону дороги, идущей внизу к реке Кара-Койсу, а третий отряд, руководимый Магомедом Амирхановым, остался на шоссейной дороге. Женщины обеспечивали весь отряд водой, питанием и подготовили чучела, намотав на шесты куски белой бязи. К полуночи они, незаметно для противника, дошли до половины спуска, а к рассвету — вплотную к казакам, которые расположились внизу, на лощине крутого поворота у дороги. Таким образом, враг оказался полностью окруженным со всех сторон: за спиной казаков находились хвартикунинцы. При этом, густой сосновый лес защищал куппинцев с левого фланга и по правую сторону дороги. Партизаны всю ночь готовились к штурму. И вот, казаки все свои права отдали ночи и успокоились в своей берлоге, как волки после неудачной охоты. Командир партизанского отряда Магомед Амирханов заранее предупредил всех быть наготове, чтобы выступить по его команде. Вот уже начался рассвет, и с верхушки перевала утренние лучи солнца осветили окрестности. Вдруг, нарушая утреннюю тишину, громом раздались слова призыва к бою:

«Лаилагьа-ил-Аллагь!», «Лаи-лагьа-ил-Аллагь! В унисон этому возгласу раздались выстрелы винтовок и за ними выстрелы пушек казаков. Разгорелся бой между непрошенными гостями и куппинцами не за жизнь, а насмерть. Зазвенели кинжалы храбрецов против хорошо вооруженных врагов. Противник стрелял из винтовок, пулеметов и пушек, застигнутый врасплох внезапностью нападения. Заканчивались патроны защитников. К счастью, в разгар боя появились ящики с патронами. Хан и Гази Курбан своими головами толкали их по шоссе к своим.

В ходе боя Омар Дибирмагомедов тремя выстрелами в упор застрелил полковника Шокали. В качестве военного трофея Омару достались георгиевский крест, маузер и конь убитого полковника. Враг был полностью уничтожен. Успеху партизан, кроме героизма, способствовала внезапность наступления и то, что утренние лучи солнца, льющиеся с Куппинского перевала, ослепляли казаков. Помогло и то, что множество чучел, заранее подготовленных женщинами, казакам казались мертвецами, идущими в бой»[13].

На помощь ополченцам подоспели гергебильцы, а затем и собранный из даргинских сел отряд ополченцев в составе 500 человек. Даниялов Г. Д. пишет:

«Гарнизону Кумуха было приказано перебазироваться в Гуниб. Отряд из состава гунибского гарнизона внезапным ударом овладел Гергебилем, разграбил его и разрушил до основания. Однако повстанцы перекрыли дорогу на Темир-Хан-Шуру, и деникинцы вынуждены были направиться обратно в Гуниб, чтобы запереться в крепости. Но им не удалось это сделать. Объединённые силы куппинцев и гергебильцев окружили отряд возле аула Куппа и почти полностью его уничтожили. Паника среди белоказаков была настолько велика, что во время бегства некоторые из них бросались со скал в пропасть. Лишь немногие сумели добраться до Гуниба. Их рассказы о побоище усилили панические настроения среди солдат гарнизона. Поэтому, когда повстанцы атаковали Гуниб, часть гарнизона сдалась, а остальные, спустившись с кручи, бежали в сторону Темир-Хан-Шуры. Однако они были перехвачены и уничтожены».[14]

Один из руководителей повстанцев О. Османов писал:

«Из Левашей за мной приехал посланник. Напоминали, что из Гуниба идет гарнизон, и только куппинцы защищают Леваши. Этого было недостаточно. Еду в Леваши и на месте узнаю положение. Посылаю Нурову просьбу выслать пятьсот человек. Он быстро собирает отряд, и я направляю его к Куппе. Опять бой, и не менее жестокий, чем под Ая-Кака. В узком ущелье Куппинского перевала гунибский гарнизон был остановлен и обращен в бегство. Остатки гарнизона были сброшены с Красного моста»[15].

М. Далгат так описывал сражение:

«Бой у Ая-Кака был решающим. другой решающий бой произошел у Салтинского перевала около села Куппа Даргинского округа. Здесь главным образом действовали куппинцы, они напали на добровольческий отряд, шедший из Гуниба на помощь гарнизону Левашей. Отряд этот был разбит и обезоружен. Повстанцам досталась богатая добыча: пулеметы и, если не ошибаюсь, две пушки»[12].

Полковник Шокали убит, около 250 деникинцев взято в плен, 200 человек убито и более 160 сброшено с моста. Уцелевшим в бою белым солдатам удалось отступить в Гуниб, где они были добиты восставшими ополченцами. По свидетельству очевидцев, в этом бою участвовало от 700 до 1000 белоказаков. Их привезли в село Куппа, построили в шеренгу по пять человек, а затем с трофеями в 3 орудия, 4 пулемета «Максим»[16], боеприпасами и их обозом они были сданы в штаб Союза обороны Дагестана в село Леваши. Среди пленных было 5 офицеров разных чинов. Ковры, домашняя утварь гергебильцев, разграбленные деникинцами, были разложены во дворе дома у авторитета даргинцев Зияутдина Кади, а гергебильцев пригласили опознать свои вещи и забрать их.

Белогвардейская газета «Вестник Дагестана» 18 октября 1919 года так писала о причинах гибели этого отряда:

«Они упустили из виду, что имеют дело с дикарями и полудикарями, которые не довольствуются назначенной им свыше нормой, а требуют око за око, а зуб за зуб — целых челюстей. Отряд сделался жертвой своего корыстолюбия и малодушия, он был уничтожен. Пугала, страшилища оказались просто тряпьем и чучелами, способными пугнуть только воробьев»[17].

Сражение на Куппинском перевале произошло не в течение нескольких дней, а молниеносно в течение ночи и утра.

В сентябрьских боях в горах Дагестана после Аякакинского сражения белоказакческие части понесли большие потери. По данным деникинской газеты «Свободная речь» от 6 октября 1919 года, они потеряли 44 офицера и 681 казака[18].

Разгром в Ая-Кака и на Куппинском перевале послужил сигналом к всенародному восстанию в Дагестане против добровольческой армии. Эта победа сыграла важную роль в мобилизации всех повстанческих сил.

Характеризуя народную борьбу в регионе, В. И. Ленин в октябре 1919 года писал:

«На Кавказе ярким пламенем горит восстание против Деникина».[19]

На сельском кладбище с. Куппа на могиле Ганцамагомедова Нажмутдина, одного из командиров конного отделения ополченцев, погибшего в бою, установлен высокий шест с разноцветными кусочками материи[21].

Впоследствии мост, на котором происходили события, был снесен для строительства Гунибской ГЭС.

Памятник в с. Куппа

25 ноября 2020 года в селении Куппа прошло торжественное открытие памятника из двух стел, напоминающих о двух страницах в истории села. Одна стела посвящена победе куппинцев и ополченцев из соседних сел на куппинском перевале. Вторая стела посвящена трагическим событиям октября 1920 года, когда в селе бойцами XI Красной Армии, были убиты более 80-ти жителей села в ходе Красного террора[22][23].