Слободчиков, Виктор Иванович

Ви́ктор Ива́нович Слободчиков (род. 2 июня 1944, с. Архангельское, Наро-Фоминский район, Московская область) — советский и российский психолог. Доктор психологических наук (1994), профессор (1995), член-корреспондент РАО (1996), состоит в отделении философии образования и теоретической педагогики, главный научный сотрудник лаборатории психологической антропологии и профессионального развития педагогов Института изучения детства, семьи и воспитания РАО[1]. С 2008 г. по 19.06.2013 являлся Президентом Российской макаренковской ассоциации[2],[3], член Координационного совета по взаимодействию Министерства образования Российской Федерации и Московской патриархии Русской Православной Церкви.

Виктор Иванович Слободчиков
Дата рождения 2 июня 1944(1944-06-02) (77 лет)
Место рождения
Страна
Альма-матер
Учёная степень доктор психологических наук (1994)
Учёное звание профессор
Награды и премии

Биография

Детство и юность

Отец В. И. Слободчикова погиб на фронте, мать рано умерла. До 12 лет мальчик воспитывался бабушкой. Она была глубоко верующим человеком, приучала ребёнка к церкви и до последней возможности старалась избежать передачи внука в детский дом, но за год до смерти вынуждена была согласиться по болезни с этим решением. Виктор запомнил, что его провожали всем селом в точности так же, как на войну: вышли и долго молча смотрели ему вслед: селяне мысленно прощались с ним и не ожидали от детского дома большевистского образца ничего хорошего.

Однако Виктору и его новым товарищам повезло — он попал в Клемёновский детский дом, восстанавливать который прибыли воспитанники, сподвижники и продолжатели дела А. С. Макаренко Семён Афанасьевич Калабалин [1903-1972] с супругой Галиной Константиновной [1906-1999]. Начали становление единого коллектива педагогов и воспитанников с починки провалившихся полов и протекающих крыш, а через несколько лет уже дошли до того, что провели в Клемёнове водопровод и положили на улицах асфальт — ни того ни другого до этого не было… В самом детском доме появился новый спальный корпус, были построены дома для сотрудников.[4]

Однако главной целью этой деятельности, как и у А. С. Макаренко, были не её хозяйственные достижения, а нравственный рост и человеческое возмужание воспитанников средствами общественно-полезного производительного труда на основе действенной демократии на всех уровнях управления детского дома.

Полученная в Калабалинском детском доме нравственная и трудовая закалка и первый опыт управленческой и педагогической деятельности (Виктор неоднократно избирался командиром отряда), осознание необычности социально-педагогического опыта, в котором он волею судьбы принял участие, привело к пробуждению у Виктора глубокого интереса к философии и педагогике, стремлению к дальнейшему обучению в этом направлении.

Однако утвердился он в этом стремлении не сразу. На воспитанников детского дома немалое внимание оказывали и добровольные помощники — студенты из МАИ и Бауманки, которые много лет бескорыстно по выходным и на праздники приезжали в детский дом и всячески посильно помогали, в основном трудовым вкладом, новому делу. Конечно, рассказывали ребятам и о своих институтах, инженерных профессиях. В те годы (середина 60-х) в памяти свежи были воспоминания о полёте Ю. А. Гагарина, которые подкреплялись всё новыми отечественными успехами в познании космоса. И обучение в вузах с «космическими» специальностями было на пике общественного признания.

Виктору в школьные годы легко давалась физика и математика, он был уверен, что сможет поступить в подобный институт, однако в детском доме была только семилетняя школа, после которой воспитанники шли в ремесленные училища. Но и тут помог Калабалин.

…Семён Афанасьевич добился, чтобы успевающие в учёбе ребята могли окончить среднюю школу. Приходилось ходить в школу в деревню за 5 километров, но зато я получил среднее образование и смог поступить в институт. Подал документы в Бауманский, но провалил первый же экзамен. Видимо, был какой-то психологический срыв — за 3 часа не решил ни одной задачи, а пришёл домой и за полчаса решил все. Год работал монтажником, ходил в МГУ на курсы по физике и математике, и на следующий год поступил в МАИ. Поступил легко, хотя конкурс был 15 человек на место, и поступали в основном москвичи.[5]

Зов профессии

В институте Виктор учился хорошо, но гораздо больше увлёкся сочинительством. Со школы ещё писал стихи, а в институте начал писать и прозой. Но проучился 2 года и почувствовал, что душа не лежит.

Не знал, что делать. Я одним из первых воспитанников нашего детдома поступил в институт, и в какой! Это было начало 60-х годов, все гордились полётом Гагарина, «болели» космосом. Без преувеличения можно сказать, что в то время МАИ считался престижнее МГУ. А мне там стало скучно. Поехал советоваться к Семёну Афанасьевичу. Он меня выслушал и говорит: «Да бросай ты этот институт, что ты, нанялся туда учиться? Будешь книжки писать, про меня напишешь». А уже серьёзно добавил: «Ты всё равно будешь учиться, никуда не денешься — у тебя натура такая».[5]

После второго курса оставил институт и в течение двух лет был вожатым в знаменитом в те годы круглогодичном пионерлагере «Орлёнок», где в то время работало много ярких вожатых и методистов. Через два года вновь захотел учиться, решил, что писателю необходимо досконально знать человека, а поскольку человека изучает психология, поступил в Ленинградский университет на психологический факультет и вскоре прекратил сочинительство.

…писательство оставил потому, что художественное творчество рационализма не терпит, психология же — наука рациональная. В отличие, кстати, от педагогики.[5]

Осознанное на основе определённого жизненного опыта поступление в университет в 22 года не могло не привести к несколько иному, чем у вчерашних школьников, отношению к учёбе. Объединившись с двумя подобными сокурсниками (одному было 21, другому — 25), «старики», включая Виктора, сразу стали погружаться в основополагающие вопросы психологии. Делать это было не просто, поскольку в те годы почти не переводили западных психологов, даже из работ Выготского были доступны только две — «Развитие высших психических функций» и «Мышление и речь», Рубинштейна — только «Общая психология», но не его главный труд «Человек и мир», который он писал в стол. О русской религиозной философии студенты вообще не слышали…

Пришлось изучать зарубежные источники по психологии на исходном языке, в ходе чего Виктор с друзьями хорошо освоили т. н. проективную технику. Об этом узнал Даниил Борисович Эльконин, известный детский психолог, ученик Выготского, который в то время открывал в Москве новую лабораторию — диагностики психического развития детей, и пригласил через общих знакомых Виктора в неё работать.

При принятии решения о переезде своё значение имели и выраженные различные уклоны как ленинградской, так и московской психологических школ:

В Питере была мощная естественнонаучная составляющая образования: биологию мы осваивали как биологи, психоневрологию и психиатрию — как медики (нашей базой был психоневрологический институт имени Бехтерева, я специализировался на медицинской психологии), очень много часов отводилось на математику и информатику.[5]

Московская же психологическая школа в большей степени склонялась к культурологии:

Как специалист я обязан обеим школам, но ни одна из них не устраивала меня полностью. Главный их недостаток — отсутствие человека. Ленинградская, естественнонаучная, свела человека к физиологии, а московская… Они были в большей степени культурологи. Неслучайно концепция Выготского называлась культурно-исторической. Согласно этой концепции человек рождается на свет сырой природой, а очеловечивается, осваивая культуру. Я не мог принять, что до очеловечивания человек — не человек. Сторонники естественнонаучной школы предлагали искать истоки человечности в генах и мозгах, а культурологи — в обществе, социуме, образцах культуры. Я не отрицал (и не отрицаю) ни физиологию, ни культуру, но ни к тому, ни к другому нельзя свести человека.

Адептам культурно-исторической концепции привожу слова отца Павла Флоренского, говорившего, что в пределах культуры мы не можем разметить, что выше, что ниже: покаянный канон преподобного Андрея Критского или произведения маркиза де Сада.[5]

Путь в науке

Принимая предложение, В.Слободчиков перевёлся на заочное отделение университета и переехал в Москву работать в лаборатории диагностики психического развития детей во главе с Даниилом Элькониным.

«Эльконин вместе с Василием Васильевичем Давыдовым проводили тогда фундаментальный эксперимент, который воплотили практически в знаменитой 91-й московской школе. Они утверждали (и теоретически обосновали), что младший школьник способен к освоению теоретических форм сознания и соответственно теоретического знания. То есть учение школьника может становиться и оформляться как понятийное мышление, а не как совокупность эмпирических представлений. Лаборатория Давыдова разрабатывала новые учебные программы, сценарии уроков, новое содержание учебных предметов, лаборатория Эльконина занималась развитием в подростковом возрасте, наша лаборатория — диагностикой психического развития».[6]

По итогам этих исследований В. И. Слободчиковым в 1976 г. защищена кандидатская диссертация по теме «Психологические особенности знания детей о предметном мире в младшем школьном возрасте» (1976)[7]. В целом он трудился в Психологическом институте с 1968 по 1990 год[8].

Ещё одной особенностью Московской школы философов был её философско-исторический уклон:

…все московские психологи по знанию философии не уступали профессиональным философам. Были психологи-гегельянцы, психологи-кантианцы (об этом, правда, вслух не говорили) и т. д.".[6]

Слободчиков входит в философский кружок, особое влияние испытал в нём со стороны молодых тогда философов-идеалистов: А. С. Арсеньева, Ф. Т. Михайлова, Э. В. Ильенкова, Г. С. Батищева, М. К. Мамардашвили.

В 1970-х через друзей познакомился с настоятелем Казанского храма в Коломенском отцом Кириллом Чернетским, посещал занятия сложившегося вокруг него церковного кружка. В 1980-х пришёл к собственному подходу к пониманию человеческой природы, уходящему корнями в христианство:

«Я ввёл в психологию понятие „со-бытийная общность“. В основе её лежит принцип неслиянности и нераздельности. Это принцип Троицы, но он пронизывает не только Церковь, но всю человеческую жизнь. Он живёт в семье (неслучайно семью называют малой церковью), в дружеских объединениях (но не в дворовых компаниях, устроенных совсем по другому, по силовому-иерархическому принципу). Суть этого принципа в том, что мы вместе и в то же время каждый уникален, самобытен. Но сама по себе эта со-бытийность не складывается. Чтобы объединиться по этому принципу, люди должны приложить усилия. В противном случае они попадают либо в симбиотическую общность, либо в формальную структуру. В первом случае самобытность, индивидуальность человека уничтожается, во втором — человек атомизируется, происходит обезличивание людей. Опыт со-бытийной общности был задан 2000 лет назад, когда Христос собрал вокруг себя апостолов. Потом в богословие вошёл принцип соборности, суть которого именно в неслиянности и нераздельности. А когда я стал психологом, то обнаружил, что в психологии этого понятия нет».[6]

В 1987 под руководством Днепрова был образован «горбачёвский» Временный научно-исследовательский коллектив (ВНИК) «Школа», в состав которого вошёл и В. И. Слободчиков. На основе ВНИКа в 1990 открылся Институт педагогических инноваций — модель будущей Академии образования. По заказу Госкомитета В. И. Слободчиков участвовал в написании новой концепции общего среднего образования (1988 г.). Предлагал добиваться для Института статуса экспертного заведения (что позволило бы институту препятствовать попыткам внедрению в школы программ полового воспитания, валеологии и других сомнительных инноваций), однако это не было осуществлено.

В 1993 окончательно разошёлся с Днепровым, вышел с институтом из подчинения Министерства образования и создал вместе с сотрудниками «оппозиционную» Институту общественную академию. В неё вошли известные учёные — Никита Алексеев, Юрий Громыко, Виталий Рубцов, ряд сотрудников Московского департамента образования. Ему поручено руководство Институтом педагогических инноваций. В 2004 названный институт был закрыт. Вместо него создан Институт развития дошкольного образования, который также возглавил Слободчиков.

Дальнейшие научные исследования В. И. Слободчикова были связаны с изучением вопросов сознания, рефлексии, развития субъективной реальности, внутреннего мира человека, периодизации и диагностики психического развития, организации психологических служб, проектирования систем развивающего общего, высшего и последипломного образования.

Итоги были обобщены в докторской диссертации: «Становление и развитие субъективной реальности в онтогенезе (психологические основы проектирования образования)» (1994).

С середины 1990-х гг. под руководством Слободчикова разрабатывается новое научное направление — основы психологической антропологии, подготовлены и изданы базовые учебные пособия по психологическому образованию в гуманитарных вузах.

Слободчиков является также организатором практико-ориентированных, комплексных исследований в гуманитарной сфере. В настоящее время он федеральный эксперт и куратор Мегапроекта «Развитие образования в России», программы модернизации российского образования. Участвовал в разработке программы «Столичное образование», внедрение которой финансировал мэр Москвы Лужков. Уже осуществлены 3 версии этой программы.

Основные работы

Многие научные работы изданы в Болгарии, Германии, США, в ряде испаноязычных стран[8].

Учебные пособия
  • «Психология человека» / в соавт., 1995; 2-е изд., 2013.
  • «Психология развития человека» / в соавт., 2000; 2-е изд., 2013.
  • «Психология образования человека», 2013.
Монографии
  • Методы изучения синтезирующей функции сознания, М., 1975;
  • Вопросы теории и диагностики психического развития, М., 1982;
  • Психологические проблемы становления внутреннего мира человека, М., 1986;
  • Категория возраста в психологии и педагогике развития, М., 1991;
  • в соавт.; «Антропологический принцип в психологии развития», М., 1998,
  • в соавт.; «Деятельность как антропологическая категория», М., 2001;
  • «Очерки психологии образования», Биробиджан, 2002.
  • «Основы психологической антропологии» (в 3-х томах, в соавторстве), М., 1995, 2000, 2013.
  • «Антропологическая перспектива отечественного образования», Екатеринбург, 2009, 2-е изд. 2010.
  • в соавт.; «Введение в антропологию образования», Биробиджан, 2012.
  • в соавт.; «Ключевые категории мышления профессионального педагога», М., 2013.
  • в соавт. «Научно-технологические уклады и подходы в профессиональном образовании», М., 2014.
Статьи

Интересные факты

В. И. Слободчиков

  • Входит в комиссию «Лучшие школы России»
  • Сопредседатель Международного научно-экспертного совета по духовно-нравственной безопасности при Российском институте стратегических исследований.
  • В 2003 Слободчиков совместно с сотрудницей Института развития дошкольного образования, доктором психологических наук Верой Абраменковой провёл научную экспертизу Хеллоуина, ознакомившись с которой, Департамент образования города Москвы рекомендовал директорам московских школ воздержаться от проведения мероприятий, приуроченных к этому «празднику». За это в январе 2005 награждён орденом РПЦ преподобного Сергия Радонежского (Абраменкова — орденом св. Ольги).[9]
  • Один из разработчиков[10] христианской психологии.
  • В 2011 резко критиковал[11] проект закона «Об образовании в Российской Федерации» с религиозно-патриотических позиций.
  • С 24 февраля по 8 апреля 2014 года вместе с Игорем Понкиным и Всеволодом Троицким участвовал в экспертизе документального фильма «Вся правда о Ванге», снятого РЕН ТВ. Эксперты нашли в фильме признаки унижения человеческого достоинства православных верующих в связи с исповеданием ими религии и оскорбления их религиозных чувств.[12]
  • С 14 по 29 марта 2017 года вместе с Игорем Понкиным, Всеволодом Троицким и Александром Евдокимовым участвовал в экспертизе сценария и трейлеров фильма «Матильда» А. Е. Учителя. Эксперты квалифицировали указанные материалы как «приготовление к совершению унижения человеческого достоинства верующих Русской Православной Церкви (по признаку отношения к религии) и оскорбления их религиозных чувств»[13].

Награды

Семья

Жена — Вера Григорьевна Щур, редактор журнала «Вопросы психологии».

Примечания

  1. «Прямой разговор» с Виктором Слободчиковым (рус.) ?. МГПУ (9 февраля 2021). Дата обращения: 20 октября 2021.
  2. Состав Правления РМА (с 2008 по 09.2013 г.)
  3. Состав Правления РМА (избрано 23.09.2013 года)
  4. Слободчиков В. И. Со-бытийная педагогика С. А. Калабалина (звукозапись выступления на Калабалинских педагогических чтениях 18.04.2012 в Центре внешкольной работы им. А. С. Макаренко (г. Москва)
  5. Леонид Виноградов. Без духовной составляющей не понять человека (Интервью с директором Института педагогических инноваций Российской академии образования, доктором психологических наук, членом-корреспондентом РАО Виктором Слободчиковым от 7 апреля 2004 года
  6. Слободчиков Виктор Иванович (недоступная ссылка) на сайте Этноцид. Интернет-дайджест депопуляция России
  7. Карточка канд. диссертации В. И. Слободчикова в каталоге РНБ
  8. Слободчиков Архивная копия от 4 марта 2016 на Wayback Machine История психологии в лицах: Персоналии. Психологический лексикон. Энциклопедический словарь в шести томах/ Под. ред. Л. А. Карпенко
  9. Слободчиков Виктор, ПС-эксперт // Сайт «Запрещённое искусство», 15 апреля 2012 г.
  10. Борис Братусь, Виктор Слободчиков, Артур Петровский, Михаил Кондратьев Христианская психология: за и против // журнал «Скепсис» № 3/4, 2005
  11. Виктор Слободчиков: Этот законопроект противоположен нашей культуре// Офиц. сайт движения «Народный собор». 13.10.2011
  12. Игорь Понкин, Виктор Слободчиков, Всеволод Троицкий. Заключение Русская народная линия
  13. Заключение по запросу депутата Государственной Думы Н. В. Поклонской

Ссылки

Упавшие ссылки (возможно, м.б. найдены в web-архивах)
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.