Симфония № 3 (Брамс)

Открывается важнейшим мотивом симфонии из трёх нот. Он имеет конкретный смысл, зашифрованный в буквенных обозначениях нот (f—as—f): это юношеский девиз композитора «свободен, но весел» (frei aber froh). Мотив предстаёт в торжественных аккордах духовых с любимым Брамсом — вслед за Шубертом — сопоставлением мажора и одноимённого минора. Этот мотив ложится в основу главной партии, распетой скрипками, и контрапунктически сопровождает её. Патетическая, эмоционально неустойчивая главная колеблется между мажором и минором, не останавливаясь в развитии. Контрастна побочная, порученная кларнету и фаготу отдалённо напоминает вальс, но имеет гибкий, изменчивый ритмический рисунок. Партия сопровождается аккомпанементом, выдержанном в народном стиле, и постоянно варьируется. В одной из вариаций она подвергается полифоническому преобразованию (тема в обращении). Затем вновь звучит вступительный мотив, и к концу экспозиции нарастает тревожность. Она преображает побочную тему, которой открывается краткая разработка. В конце разработки у солирующей валторны звучит вступительный мотив, подготавливая репризу, в которой композитор ещё в большей степени, чем во Второй симфонии, нарушает тональные закономерности — побочная партия проводится не в главной, а в сопоставленной с ней отдалённой тональности. Кода, играющая роль второй разработки, завершается просветлением: в последний раз мотив вступления сопоставляется с главной темой, на этот раз уверенно утверждающей мажор.

Замечательна своей простотой и изяществом. Напевную тему в духе колыбельной играют кларнеты и фаготы, а затем варьируют другие инструменты. Вариации прерывает появление новой темы, также у кларнета и фагота, но более экспрессивной, завершаемой загадочными аккордами. При повторении первой темы она дробится, разрабатывается. Только в новых вариациях в репризе возвращается первоначальное ни чем не омрачённое настроение. Но кода вновь полна страстных томлений и затаённых предчувствий.

Здесь впервые в этой мажорной симфонии утверждается минор. Романс рождён бытовым чувствительным жанром. Но он тонко, поэтично, одухотворенно преображён композитором, который, по меткому замечанию немецкого исследователя, обладает свойством снимать характер повседневности с обыденных явлений и заглядывать в глубины души человеческой. Перебои хореических и ямбических размеров, неустойчивые гармонии лишают тему банальности, придают ей скрытую напряжённость, тревогу. Песенность, как у Шуберта, подчёркнута вокальным типом изложения: виолончели, скрипки, валторны повторяют три строфы темы. Ещё три строфы, в другой инструментовке, прозвучат в репризе. А средняя часть этой трёхчастной формы окрашена типично брамсовским настроением «улыбки сквозь слезы». Весьма краткая, она построена на чередовании двух тем, различных по жанровым истокам и оркестровке: с оттенком танцевальности — у духовых, затаённо лирическая — у струнных. Их отголосок ещё раз возникает в коде, завершаемой мучительно страстным вздохом.

Образует драматическую кульминацию симфонии: здесь разражается давно готовившаяся борьба. Свободно трактованная сонатная форма поражает обилием тем, которые трансформируются в процессе развития. Первую тему главной партии отличает суровый балладный тон, подчёркнутый октавным изложением, приглушённой звучностью, своеобразными ладовыми оборотами. Вторая тема, доносящаяся словно издалека — аккордово-хорального склада, с упорно вдалбливаемыми ритмическими и мелодическими оборотами, — ещё более мрачна, подобна теме рока. Так трансформируется затаённая тема среднего раздела анданте. Открытым драматизмом отмечена связующая — вариант первой темы главной партии, с неистовыми возгласами, широкими скачками. Внезапно наступает успокоение: звучит побочная тема, мажорная, распевная, окрашенная благородным тембром валторны и виолончелей. Но покой краток, экспозиция завершается трагической кульминацией, в заключительной партии вновь утверждается минор. Следующая волна стихийной силы вздымается в разработке, основанной на темах главной партии. Особенно грозно звучит вторая: в канонических перекличках духовых она приобретает роковой характер, сближаясь с мотивом судьбы из Пятой симфонии Бетховена. Начало репризы знаменует появление на кульминации драматических возгласов связующей партии. Главная партия возникает здесь последней. Внезапно она замедляет свой неистовый бег и торжественно звучит в мажоре: утверждая победу света и гармонии, наступает кода. В ней собираются важнейшие темы цикла: трезвучный начальный мотив первой части; преображенный, в мажоре, мотив судьбы. Наконец, «подобно радуге после грозовой бури», по выражению одного из исследователей, у флейты появляется мотив фа—ля-бемоль—фа, обрамляя симфонию великолепной аркой. Ему отвечает главная тема первой части в ясном фа мажоре.