Сизов, Вячеслав Викторович

В результате смерти начальника управления Генпрокуратуры по надзору за ФСБ Вячеслава Сизова, СКР было возбуждено уголовное дело[21]. По сообщению «Российской газеты», высокопоставленные сотрудники Генпрокуратуры немедленно известили общественность о своей полной непричастности к суициду Сизова[22], одновременно, прокурорами делались попытки отмены постановления о возбуждении этого уголовного дела[23].

Позже прокуроры Чайка и его заместитель Гринь пробовали обвинить семью Сизова в самоубийстве их сотрудника, но вдова Сизова опровергла заявление Генпрокуратуры, сообщив, что проблем в семье не было[24], «Новая газета» также отмечала подозрительную поспешность попытки прокуратуры взвалить[25] на семью Сизова ответственность за его смерть[26]. «Положа руку на сердце, все у нас было прекрасно. Никаких проблем на работе я тоже не замечала»[27], — уверяла жена прокурора, вспоминая о последнем телефонном разговоре с мужем — «У него голос ясный и трезвый. Он мне только сказал: „Валюша, мне сейчас очень плохо. Все, пока“[28]. «Прокурор по личным причинам никогда не стал бы в себя стрелять, находясь в служебном кабинете» - поддержали Валентину Сизову сослуживцы прокурора по Амурской области[29].

«Ни на службе, ни дома никаких проблем у Сизова не возникало. Через день он должен был ехать в командировку, затем собирался в отпуск с родными. В семье ждали пополнения: только-только дочь ушла в декретный отпуск. Сын благополучно перешел на следующий курс юракадемии. Рос внук, — пишет Хинштейн. — По натуре Сизов был человеком очень спокойным, отчасти даже флегматичным. Мне доводилось сталкиваться с ним многократно и могу засвидетельствовать: в нем никогда не было нервозности или суеты».

— Депутат Госдумы Александр Хинштейн, «Газета.Ру» от 11.07.2011

Виктор Гринь

Некоторые СМИ категорически отрицали след подпольных подмосковных казино[30], однако, по мнению большинства независимых источников[31], причиной самоубийства прокурора Сизова стал конфликт со своим руководителем, прокурором Виктором Гринем[32], именно из-за так называемого игорного дела. «Думаю, Сизов опосредованно был связан с «игорным делом», он ведь курировал деятельность ФСБ» - логически рассуждал бывший прокурор Скуратов[33]. Вероятно, ярость руководства вызвал «недогляд» Сизова за ФСБ — он игнорировал тот факт, что, как пишет «Новая газета», «замдиректора ФСБ Вячеслав Ушаков смог получить санкцию суда на телефонные прослушки сына Юрия Чайки — Артема Чайки и „правой руки“ генпрокурора — начальника Главного организационно-инспекторского управления (ГОИУ) Генпрокуратуры Юрия Синдеева»[26], кроме этого Сизова упрекали в приятельских отношениях с поднадзорными разведчиками. По мнению некоторых работников прокуратуры, Сизов очень переживал, что не смог упредить руководство о работе ФСБ по подпольным казино, в результате за решеткой оказались близкие друзья многих сотрудников Генеральной прокуратуры, кроме того, следствие попыталось нанести удар по сыну главы ведомства Юрия Чайки Артему. «Вячеслав взвалил на себя слишком много вины за происходящее и просто не смог дальше нести этот груз»[34] — полали бывшие подчиненные Сизова. По сообщению газеты «Амурская правда», из-за давления руководства на Сизова, его дело хотели расследовать по статье о доведении до самоубийства[35].

В 2011 году «Новая газета» разместила материал, основная мысль которого сводилась к тому, что, возможно, конфликт приведший к гибели прокурора Сизова начался годом ранее из-за нежелания начальника организационного управления Генпрокуратуры Юрия Синдеева договариваться о межведомственном взаимодействии с генералом ФСБ Олегом Феоктистовым[36], вероятно, Сизов игнорировал авторитетное мнение Синдеева относительно контактов с Лубянкой.

Ранее Александр Хинштейн, на страницах «Московского комсомольца», высказал иное мнение — «самоубийство» могло быть несчастным случаем, результатом «сильного подпития» Сизова и его неосторожного обращения с пистолетом[37], в том же интервью жена Сизова назвала журналистов «желтой прессой», впрочем, ни к одной из версий не склонилась[38]. Хинштейн, традиционно поддерживающий прокуратуру[39], резюмировал, указав роль прокурора Сизова в конфликте ведомств Чайки и Бастрыкина по так называемому «игорному делу прокуроров»:

СКР хочет убить сразу нескольких зайцев. И с Гринем, и с его подчиненными у следствия свои счеты: именно эти люди мешают им спокойно жить. Дискредитировать их — выгодно во всех смыслах. При этом сам Сизов мало кого интересует. СКР жаждет не установить истину, объективно разобравшись в причинах гибели, а использовать удобный повод для очередного скандала.

— «Дважды убитый. СКР пытается использовать гибель Вячеслава Сизова в борьбе против Генпрокуратуры», Александр Хинштейн, «Московский комсомолец» №25689 от 11 июля 2011

Владимир Овчинский, отметив схожую с самоубийством Сизова смерть прокурора Нисифорова, считал, что из-за специфики надзорной работы за ФСБ прокурор «Сизов оказался в „ножницах“, в своей внутренней психологической ловушке»[40]. Некоторые источники сообщали о возможном шантаже Виктора Сизова в день самоубийства[41], однако, бывшие коллеги из Амурской области считали, что вряд ли у Сизова могли сдать нервы, даже если его чем-то шантажировали[42]. «Шантажировать Сизова не было повода», — вторил им экс-генпрокурор Юрий Скуратов, склоняясь к «рабочей» версии суицида, как острой невротической реакции высокопоставленного чиновника перед перспективой отставки[43]:

Чтобы довести такого человека до крайности, нужна была очень сильная встряска. Но, видите ли, многие прокурорские работники настолько закрылись в своей «кожуре», что абсолютно не представляют себе жизни вне прокуратуры. А перед ним, видимо, реально замаячила такого рода перспектива…

— Скуратов, «Почему застрелился прокурор Сизов?», «Собеседник» от 13 июля 2011»

В 2018 году глава администрации Серпуховского района Шестун из СИЗО, в которое он попал по другому делу, направлял многочисленные письма в СМИ. Среди прочего, Шестун рассказывал, что жизни свидетелей обвинения по «игорному делу», а также прокуроров Сизова и Нисифорова — на совести предавших их высокопоставленных ФСБшников[44], прекративших расследование дела коррумпированных подмосковных прокуроров после достигнутых личных договоренностей с Виктором Гринем по поводу, на тот момент, более приоритетного дела Бориса Колесникова: последний пытался возбудить уголовное дело против сотрудников ФСБ. Ранее, «Радио Свобода» отмечало, что Александр Шестун, «безусловно, является заинтересованным лицом» и к его словам следует относиться с особой осторожностью[45], в том числе к утверждениям, что «жена Сизова не верит в версию о самоубийстве» мужа[46] и домыслам из разряда тюремной психиатрии[47]: «Это не метафора, я-то хорошо знаю многие ликвидации 6-й службы УСБ ФСБ, уже писал здесь о загадочных гибелях генералов Нисифирова, Сизова, Колесникова, не говоря о сотнях, погибших в полной тишине» и подобным[48]. Однако, относительно негативных последствиях компромисса высокопоставленных прокуроров и разведчиков по делу о подмосковных казино также высказывался и другой свидетель обвинения, бывший эксперт президентского Совета по правам человека[49], основатель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин, который был активным участником событий тех лет[50]. Одновременно, Осечкин был приятелем Шестуна, в дальнейшем осужден за мошенничество[51].