Родные поля (балет)

В 1953 году известные характерные танцовщики Ленинградского театра оперы и балета имени С. М. Кирова Алексей Андреев и Нина Стуколкина, следуя курсом, начертанным классиками соцреализма, создали балет, со дня премьеры обречённый на провал и забивший первый гвоздь в крышку гроба советского драмбалета. (Право забить последние гвозди в эту крышку осталось за первопроходцами жанра, что они чуть позже с успехом и осуществили: Ростислав Захаров своим «шедевром» «В порт вошла «Россия»», а Леонид Лавровский — «Сказом о каменном цветке»).

В «Родных полях» Андреев и Стуколкина, как будто нарочно, взялись за выполнение заведомо невозможного — как нельзя воплотить в танце «Моральный кодекс строителя коммунизма», так и сюжет этого балета «не переводим» на язык хореографии. Современный зритель, да и современный балетмейстер вряд ли смогут себе представить, как прима-балерина Наталия Дудинская в партии героини в танце призывала своего жениха приехать в родной колхоз для строительства электростанции. А счастливый жених, в роли которого выступал романтический герой эпохи Константин Сергеев, танцуя выражал волнение перед защитой диплома, удовольствие по поводу его успешной защиты и сомнения, выбрать ли ему аспирантуру или колхоз…

Центральная пресса и балетная критика спектакль не приняли — слишком уж очевидны были просчёты авторов:

«Летом этого года Ленинградский театр оперы и балета имени С. М. Кирова показал свою новую работу — балет „Родные поля“ Н. Червинского — работу, вызвавшую ожесточенные споры среди ленинградских (да и не только ленинградских) работников искусства, зрителей, писателей. „Родные поля“ — это балет на современную тему. А мы все, если так можно выразиться, ревнивы к современной теме, потому что нам нет ничего дороже нашей удивительной современности, мы хотим, чтобы произведения о нашей жизни в любом виде искусства были самыми совершенными, радовали сердца наших современников, доставляли им наслаждение, помогали жить и творить. И вот, к величайшему огорчению, этого в балете „Родные поля“ нет. Драматург, а за ним и постановщик (А. Андреев) потащили в балет не поэзию, а такую „правду жизни“, которая ему противопоказана. На сцене, например, показан процесс молотьбы в совершенно „реалистических тонах“. Но при чём же здесь балет? Балерины на пуантах, подносящие снопы, выглядят странно, неестественно. Затем победившей бригаде в лице главной героини Гали вручают плакат, на котором изображено превышение плана молотьбы (дано в процентном выражении). Опять балет здесь ни при чём.»[1]

Историк балета Лариса Абызова вспоминает, что:

«Пародии на „Родные поля“ были популярнее самого спектакля. На долгие годы название балета сделалось синонимом худших образцов жанра, а его постановщик увековечил своё имя в истории: „андреевщина“, так же как и „захаровщина“ служила понятием воинствующей идеологии исчерпавшего себя драмбалета»[2]

Как пример натурализма этот спектакль фигурирует в энциклопедии «Балет»[3].

• Карп П. «Об одном несостоявшемся балете» («Родные поля») // Театр : журнал. — М., 1953. — № 10.
• Берггольц О. «Неудачный балет и его непрошеные защитники» // Литературная газета : газета. — М., 1953. — № 3 декабря.
• «Родные поля» // Правда : газета. — М., 1954. — № 6 января.
• Бялик М. Г. «Н. Червинский. Балет „Родные поля“». — Л., 1958.
• Рулева А. «Борис Брегвадзе». — Л.-М.: Искусство, 1965. — С. 44—43. — 112 с. — 20 000 экз.