Реформа белорусского правописания 1933 года

После завершения работы комиссии был подготовлен (1930) проект реформы и опубликован итоговый доклад. Проект включал как совершенно новые правила, так и «старые» правила в изменённой или неизменённой форме. Изменения правил были как результатами работы комиссии, так и подтверждёнными комиссией постановлениями конференции 1926 года.

Примечательно, что в окончательной корректуре было исключено написание мягкого знака для обозначения ассимилятивной мягкости согласных, как тогда делалось в словах типа сьнег, жыцьцё и подобных (в современной белорусской грамматике такое написание также отсутствует). Отмечалось, между прочим, что решить проблему написания безударного е/э до конца не удалось[1].

Проект реформы не был осуществлён, так как далее в 1930 году в БССР было организовано дело «Союза освобождения Беларуси», и были репрессированы до 100 ведущих работников науки и образования, а в их числе — почти все ведущие языковеды; их научные труды (например, обширные картотеки языка) были изъяты, пользоваться ими было запрещено. Репрессии остановили работы как по реформе, так и по многим другим академическим проектам; в один из периодов 1931 года в Институте языкознания работало 6 сотрудников, причём знающих языковедов практически не осталось[2].

Однако работа над проектом реформы была продолжена (с участием, например, писателя Андрея Александровича — он же позднее руководил и изданием нового свода правил, и работами по созданию нового, «не вредительского», русско-белорусского словаря изд. 1937 года), но уже не так гласно. Неожиданно для многих[3], в новый проект были введены и многие грамматические изменения. В правописании был усилен морфологический принцип, то есть предполагающий сохранение неизменным написание смыслообразующих морфем, вне зависимости от позиционных фонетических вариаций (на том же принципе основаны правила правописания в большинстве европейских языков).

Новый свод, принятый в 1933 и изданный 100-тысячным тиражом в 1934 году, имел 84 правила. Основные отличия реформированного правописания и грамматики:

1. Отменяется передача на письме ассимилятивной мягкости, как внутри слов (например, песня, свет вместо песьня, сьвет), так и в контактной позиции (например, Жopаў c цяплом, а ластаўка з лістом вместо Жopаў сь цяплом, а ластаўка зь лістом).
2. Мягкий знак перестаёт писаться между удлинёнными согласными: каханне, вместо каханьне.
3. Частица не и предлог без пишутся неизменно, независимо от произношения: не быў, вместо ня быў; без мамы, вместо бяз мамы (в целях внутриязыкового единообразия, для сравнения — в английском языке определенный артикль the перед долгой гласной артикулируется [thi], перед согласными и краткими гласными артикулируется редуцированная форма [the] (или даже [th'] перед краткими гласными), однако на письме эти вариации не передаются).
4. Регламентируется правописание заимствований (аканье передаётся во всех случаях, за исключением десяти, например, рэволюцыя, совет и т. д.; среднеевропейское l начинает передаваться не мягко, а твёрдо, как в русском языке; ликвидируются варианты написания звука [ф] — раньше передавался через буквы: ф, п, хв, х, т, например: афарбаваць вместо ахварбаваць; вместо сочетания -тар, -дар на конце слов начинает писаться -тр, -др, например: літр, вместо літар; на конце слов пишутся -ый, -iй, например: алюміній вместо алюміні).
5. Регламентировано правописание собственных имён, происходит отступление от народного именослова, когда вместо народных форм начинают использоваться каноничные православные имена, принятые в русском языке (например: Юрый вместо Юрка, Юры, Юра, Юрась).
6. В морфологии регламентировано правописание окончаний -а/-у в родительном падеже, предпочтение отдаётся окончанию -а, как в русском языке, а не народному -у. Унифицированное написание окончаний имён существительных в дательном и предложном падежах.

Современные белорусские филологи подчеркивают тот факт, что более 20 новых правил, введенных реформой 1933 года, искажали установившиеся нормы белорусского литературного языка путём искусственного наложения на них правил русского языка[4].

Также некоторые современные белорусские филологи считают, что реформа правописания была направлена на слияние народов и культур в одну культуру с одним языком и отражала не столько национальную специфику белорусского языка, сколько особенности русского языка, в соответствии с которым проводились изменения орфографических и грамматических принципов белорусского языка[5].