Реконкиста (Мексика)

В статье 2001 года на латиноамериканском веб-портале Terra, "Продвижение испанского языка и латиноамериканцев напоминает Реконкисту", Элена Понятовска заявляла:

Одно из американских СМИ недавно заявило, что в некоторых местах, например в Лос-Анджелесе, если вы не говорите по-испански, то вас как-бы «нет». Это своего рода реконкиста (отвоевание) утерянных территорий с испанскими названиями, которые когда-то были мексиканскими.

[Сердечным тоном, сделав паузы и с улыбкой на лице, мексиканская писательница с удовлетворением прокомментировала изменения, происходящие в США в отношении восприятия латиноамериканцев и прогресса латиноамериканского сообщества в миграционных движениях]

Люди тараканов, блох, пришедшие из нищеты и невзгод, медленно продвигаются к Соединенным Штатам и пожирают их. Я не знаю, что со всем этим будет [в отношении предполагаемого расизма, который якобы все еще может восприниматься в США и других странах], но он [расизм] кажется врожденным заболеванием человечества.[3]

В своем программном докладе на Втором Международном конгрессе испанского языка в Вальядолиде, Испания, в 2003 г. "Единство и разнообразие испанского языка, язык встреч", Карлос Фуэнтес сказал:

Что ж, я только что использовал английское выражение (отсылка к выражению «brain trust» в предыдущем абзаце), и это возвращает меня к американскому континенту, где 400 миллионов мужчин и женщин, от Рио-Браво до мыса Горн, говорят по-испански на территориях владений испанской короны в течение 300 лет; но на континенте, где на севере Мексики, в Соединенных Штатах, еще 35 миллионов человек также говорят по-испански, и не только на территории, которая сначала принадлежала Новой Испании и Мексике до 1848 года - этой юго-западной границе, которая простирается от Техаса до Калифорнии - но и к северной части Тихого океана от Орегона, к среднему западу от Чикаго и даже к восточному побережью Нью-Йорка.

По этой причине говорят о реконкисте (отвоевании) старых территорий Испанской империи в Северной Америке. Но мы должны обратить внимание на тот факт, что нам нужно выйти за рамки количества людей, говорящих по-испански, к вопросу о том, конкурентоспособен ли испанский в областях науки, философии, информатики и литературы во всем мире, к вопросу, недавно поднятом Эдуардо Субиратсом.

Мы можем ответить отрицательно, что нет, в области науки, несмотря на наличие выдающихся ученых, мы не можем добавить, как говорит великий колумбийский ученый Мануэль Элькин Патарройо, у нас в Иберо-Америке не более 1% ученых мира.[4]

В другой части своего выступления Фуэнтес вкратце вернулся к своей идее "реконкисты":

Интересно отметить появление нового лингвистического феномена, который Дорис Соммер из Гарвардского университета с изяществом и точностью называет «континентальной смесью», spanglish или espanglés, поскольку иногда используется английское выражение, а в других случаях , испанское выражение, это интересное пограничное явление, временами опасное, но всегда креативное, неизбежное или судьбоносное, как, например, благодаря старым контактам испанского и других языков с науатлем (языком ацтеков), мы можем сегодня сказать шоколад, помидор, авокадо, и если не говорить дикая индейка (guajolote), можно сказать индейка (pavo), поэтому французы превратили наше слово для американской индейки (guajolote) в индейскую птицу, oiseaux des Indes o dindon, в то время как англичане, совершенно дезориентированные в отношении географии, называют её turkey, как Турцию, возможно из-за каких-то амбиций, которые не признаются в Средиземноморье от Гибралтара до пролива Босфор.

Таким образом, сегодня реконкиста, прежде всего отвоевание - приведет нас к статусу кво. Завоевание и колонизация Америки с помощью испанских военных и гражданских лиц было множественным парадоксом. Это была катастрофа для коренных общин, известных как великие индейские цивилизации Мексики и Перу.

Но катастрофа, предупреждает Мария Самбрано, является катастрофой только в том случае, если она ни к чему не приводит.

Все мы, коренные иберо-американцы, родились в результате катастрофы Конкисты. Сразу же мы стали метисами, женщинами и мужчинами с индейской, испанской, а позже и африканской кровью. Мы были католиками, но наше христианство было синкретическим убежищем коренных и африканских культур. И мы говорим по-испански, но мы дали этому языку американский, перуанский, мексиканский акцент... испанский язык перестал быть языком Империи, и он превратился в нечто гораздо большее ... [он стал] универсальным языком, соединяющим европейскую и местную культуру....[4]

Понятовска и Фуэнтес имеют концепции реконкисты, которые можно рассматривать как метафору языковых тенденций разнообразной группы народов в Северной и Южной Америке, которые в течение 500 лет были объединены испанским языком, что, между прочим, включает пограничный регион на юго-западе США.

Карта, показывающая, как могла бы выглядеть Мексика, состоящая из 41 штата, если бы она вернула свои прежние территории.

Националистический фронт Мексики выступает против того, что он считает англо-американским культурным влиянием,[5] и не признаёт договор Гуадалупе-Идальго, а также то, что его члены считают "американской оккупацией" территории, ранее принадлежавшей Мексике, а теперь образующей юго-запад Соединенных Штатов.

На его веб-сайте указано:

Мы отвергаем оккупацию нашего народа на его северных территориях, что является важной причиной бедности и эмиграции. Мы требуем, чтобы наши притязания на все территории, силой оккупированные Соединенными Штатами, были признаны в нашей Конституции, и мы будем храбро защищать, в соответствии с принципом самоопределения всех народов, право мексиканского народа жить на всей нашей территории в ее исторических границах, какими они существовали и были признаны на момент обретения нами независимости.[6]

Выдающимся сторонником Реконкисты был активист чикано и адъюнкт-профессор Карл Трухильо (1953–2015)[7] из Университета Нью-Мексико (UNM). Он выступал за создание суверенной латиноамериканской нации, República del Norte (Республика Севера), которая будет охватывать Северную Мексику, Нижнюю Калифорнию, Калифорнию, Аризону, Нью-Мексико и Техас.[8] Он поддерживал отделение Юго-Запада США с целью образования независимой нации чикано и утверждал, что Статьи Конфедерации предоставляют отдельным штатам полный суверенитет, включая законное право на отделение.[7][9]

Трухильо, который преподавал в Программе изучения чикано UNM на годовом контракте, заявил в интервью: "Коренные латиноамериканцы чувствуют себя чужими на своей земле".[9] Он сказал: "Мы остаемся подчиненными. У нас есть негативный образ нашей собственной культуры, созданный средствами массовой информации. Ненависть к себе - ужасная форма угнетения. Долгая история угнетения и подчинения должна закончиться", и что по обе стороны границы США и Мексики "происходит растущее слияние, возрождение связей... Чикано на юго-западе и мексиканцы на севере снова становятся одним народом".[9] Трухильо заявил, что выходцы из Латинской Америки, которые достигли властных позиций или иным образом "пользуются преимуществами ассимиляции", скорее всего, выступят против новой нации, и пояснил:

Будет негативная реакция, мучительный ответ того, кто думает: "Дайте мне перерыв. Я только хочу сходить в Wal-Mart". Но идея просочится в их сознание и вызовет внутренний кризис, боль совести, внутренний диалог, когда они спросят себя: "Кто я в этой системе?"[9]

Трухильо полагал, что República del Norte будет создана "любыми необходимыми средствами", но что она будет сформирована, вероятно, не гражданской войной, а электоральным давлением будущего большинства латиноамериканского населения региона.[9][10] Трухильо добавил, что он считает своим долгом помочь сформировать "интеллектуальные кадры", которые задумаются о том, как новое государство может стать реальностью.[9]

Сообщается, что в 2007 году UNM решило прекратить продление годового контракта Трухильо. Трухильо утверждал, что его "увольнение" произошло из-за его радикальных убеждений, и утверждал: "Срок полномочий основан на голосовании моих коллег. Немногие поддерживают мнение профессора чикано, отстаивающего национальное государство чикано".[11]

В интервью изданию In Search of Aztlán 8 августа 1999 года Хосе Анхель Гутьеррес, профессор политологии Техасского университета в Арлингтоне, заявил:

Мы единственная этническая группа в Америке, которую разделили. Мы не мигрировали и не иммигрировали сюда добровольно. Соединенные Штаты приходили к нам в виде последовательных волн вторжений. Мы в некотором смысле пленники, люди-заложники. Мы хотим вернуть свою родину - это наша политическая судьба и наше право на самоопределение. Нравится им это или нет, неважно. Если они называют нас радикалами, подрывниками или сепаратистами, это их проблема. Это наш дом, это наша родина, и мы имеем на это право. Мы хозяева. Все остальные - гости... Мы не виноваты в том, что белые не рожают детей, а черные не растут в достаточном количестве, и нет других групп с целью снова объединить свою родину. Только мы делаем это. Эти цифры сделают это возможным. Я верю, что в следующие несколько лет мы увидим движение ирредентистов, выходящее за рамки ассимиляции, за рамки интеграции, за рамки сепаратизма, чтобы снова объединить Мексику в единое целое. Это ирридентизм [sic]. Одна Мексика, одна нация.[12]

В интервью Star-Telegram в октябре 2000 года Гутьеррес заявил, что многие недавние мексиканские иммигранты "хотят воссоздать и объединить всю Мексику в единое целое. И они собираются сделать это, даже если это чисто демографически... У них будет политический суверенитет над Юго-Западом и многими частями Среднего Запада".[13] На видеозаписи, сделанной веб-сайтом Immigration Watchdog, цитируемой в The Washington Times, Гутьеррес сказал: "Нас миллионы. Нам просто нужно выжить. У нас стареющая белая Америка. Они не рожают детей. Они умирают. Это вопрос времени. Взрыв у нашего населения".[8] В последующем интервью The Washington Times в 2006 году Гутьеррес отступил и сказал, что "не существует жизнеспособного движения Реконкисты", и обвинил в интересе к этому вопросу закрытые сообщества и "правые блоги".[8]

Фелипе Гонсалес, профессор Университета Нью-Мексико (UNM), который является директором Юго-западного латиноамериканского исследовательского института UNM, заявил, что среди латиноамериканцев Нью-Мексико существует "некая скрытая родина", но "образованная элита должна подхватить эту идею [новой нации], поддержать ее и использовать как точку конфронтации, если она хочет добиться успеха". Хуан Хосе Пенья из Hispano Round Table в Нью-Мексико считал, что мексиканцам и американцам мексиканского происхождения не хватает политического сознания, чтобы сформировать отдельную нацию: "Сейчас нет движения, способного взяться за это".[9][14]

Незаконная иммиграция на юго-запад иногда рассматривается как форма Реконкисты в свете того факта, что государственности Техаса предшествовал приток американских поселенцев в эту мексиканскую провинцию до тех пор, пока количество граждан США не превзошло численность мексиканцев (десять к одному) и они не взяли на себя управление этим районом. Теоретически произойдет обратное, когда мексиканцы в конечном итоге станут настолько многочисленными в регионе, что станут обладать значительным влиянием, в том числе политической властью.[15] Некоторые аналитики говорят, что даже если это не запланировано, значительный демографический сдвиг на Юго-Западе может привести к "де-факто реконкисте".[8]

Опрос Zogby в мае 2006 года показал, что 58% мексиканцев считают, что Юго-Запад должен принадлежать Мексике.[16]

Американский политолог Сэмюэл Хантингтон, сторонник существования Реконкисты, заявил в 2004 году:

В демографическом, социальном и культурном плане реконкиста (повторное завоевание) юго-запада Соединенных Штатов мексиканскими иммигрантами идет полным ходом. [Однако] значимый шаг по воссоединению этих территорий с Мексикой кажется маловероятным... Ни одна другая группа иммигрантов в истории США не заявляла и не могла заявить исторические претензии на территорию США. Мексиканцы и американцы мексиканского происхождения могут и делают это заявление.[17]

Неолиберальный политический писатель Микки Каус заметил:

Реконкиста - это самую малость радикально. Мне сказали, что если вы поговорите с людьми в Мексике, если вы напоите их в баре, они скажут, что мы забираем это обратно, извините. Это не редкость в Мексике, так почему бы нам здесь не воспринимать это всерьез?... Это похоже на проблему Квебека, если бы Франция находилась по соседству с Канадой.[18]

Другие лидеры латиноамериканских правозащитников говорят, что Реконкиста - не более чем маргинальное движение. Нативо Лопес, президент Мексикано-американской политической ассоциации в Лос-Анджелесе, когда репортер спросил о концепции Реконкисты, ответил: "Не могу поверить, что вы беспокоите меня вопросами по этому поводу. Вы несерьезны. Я не могу поверить, что вы возитесь с таким крохотным второстепенным элементом, который не имеет никакого отношения к этому населению".[8]

Настроения реконкисты часто шутливо упоминаются средствами массовой информации для мексиканцев, включая недавнюю рекламу водки Absolut, которая вызвала серьезные споры в Соединенных Штатах из-за карты довоенной Мексики.[19] Реконкиста - повторяющаяся тема в современной художественной и документальной литературе,[20] особенно среди ультраправых авторов.[21]

Национальный совет Ла-Разы, крупнейшая национальная организация по защите прав испаноязычных в Соединенных Штатах, заявил на своем веб-сайте, что он "никогда не поддерживал и не одобряет идею Реконкисты (право Мексики на возвращение земель юго-запада США) или Ацтлана".[22]

В 1915 году захват Базилио Рамоса, предполагаемого сторонника мексиканского диктатора Викториано Уэрты, в Браунсвилле, штат Техас, выявил существование плана Сан-Диего, цель которого часто интерпретируется как отвоевание Юго-Запада Соединенных Штатов для получения внутренней поддержки в Мексике для Уэрты. Однако другие теории заключаются в том, что план, который включал убийство всех белых мужчин в возрасте не менее 16 лет, был создан для того, чтобы подтолкнуть США, в конечном итоге, к успешной поддержке правления Венустиано Каррансы, главного лидера мексиканской революции. Большинство свидетельств подтверждают, что План Сан-Диего был разработан анархистами и направлен на обеспечение независимости только Южного Техаса, а не всего Юго-Запада Соединенных Штатов, для анархистской политической системы.

В 1917 году, согласно перехваченной телеграмме Циммермана, Германия в обмен на присоединение Мексики к ней в качестве союзника против США во время Первой мировой войны была готова помочь Мексике "отвоевать" потерянные территории Техаса, Нью-Мексико и Аризоны. Нет никаких доказательств того, что мексиканское правительство когда-либо серьезно рассматривало это, и такая попытка почти наверняка потерпела бы неудачу. Раскрытие телеграммы способствовало анти-мексиканским настроениям и стало одним из основных факторов, побудивших США объявить войну Германии.

Среди чикано в 1960-х этот термин не использовался, но они понимали, что "Ацтлан" должен подвергнуться культурному возрождению и расширению.

В конце 1990-х - начале 2000-х годов, когда данные переписи населения США показали, что количество мексиканцев на юго-западе Соединенных Штатов увеличилось, этот термин популяризировали современные интеллектуалы в Мексике, такие как Карлос Фуэнтес, Элена Понятовска и президент Висенте Фокс,[8][17][23] который говорил о мексиканских иммигрантах, сохраняющих свою культуру и испанский язык в Соединенных Штатах по мере того, как они мигрировали в этот район в больших количествах.

В марте 2015 года, в разгар войны на Украине, когда США планировали поддержать Украину в борьбе против России, спикер чеченского парламента Дукуваха Абдурахманов пригрозил вооружить Мексику против Соединенных Штатов и поставил под сомнение правовой статус территорий Калифорнии, Нью-Мексико, Аризоны, Невады, Юты, Колорадо и Вайоминга.[24]