Победоносцева, Варвара Петровна

Варвара Петровна Победоносцева — одна из 11 детей профессора Московского университета[2] Петра Васильевича Победоносцева, родившаяся во втором его браке с Еленой Победоносцевой, урождённой Левашовой[3]. Догадки, высказываемые некоторыми авторами[4] и повторяемые на некоторых интернет-ресурсах[5] о том, что она якобы принадлежала дворянскому роду Левашовых, на настоящий момент не имеют документального подтверждения. Напротив, историки констатируют, что «к сожалению, о ней осталось так мало сведений, что пока не установлено даже её отчество»[3], без чего попытки привязать Елену Левашову к той или иной ветви этого обширного рода теряют всякое основание.

Ю. Г. Степанов исследовал одно из писем Елены Победоносцевой[6]. Его лексика свидетельствует достаточную образованность автора (по крайней мере, на 1843 год, когда письмо написано), а адресат (К. С. Сербинович, в 1833—1856 редактор Журнала министерства народного просвещения) — и вхожесть самой Елены и её мужа (по смерти которого написано это письмо) в круги интеллектуальной столичной элиты. Впрочем, и самой Варваре было в момент написания этого письма уже почти 33 года. К этому времени она уже рискнула заявить себя перед читающей русской публикой как продолжательница писательского и переводческого дара, унаследованного ею от отца, который, как писалось в этом письме, «оставил своим детям доброе имя, как по службе, так и между знакомыми»[3].

В год, когда Варвара родилась, её отец, выпускник Заиконоспасской академии (также известной как «Славяно-греко-латинская»), уже несколько лет (с 1807 года) давал уроки российской словесности в одном из первых женских учебных заведений России — Московском училище ордена св. Екатерины[7].

Начальные знания, необходимые для поступления в училище, Варвара получила дома. Известно, что её отец сумел дать прекрасное домашнее образование младшему сыну, Константину, который в 14 лет поступил в училище правоведения, минуя гимназию[3][8]

Окончила курс обучения, Варвара Победоносцева в феврале 1828 года[7]. Два года спустя стала публиковаться в «Дамском журнале», где напечатала: «Верность дружбы и нежность любви» (1830 собств. соч.), «Ветурия, мать Кориолана, к Валерии» (1830, пер. с франц.), «Женщины» и «Красноречие Гортензии» (1833, пер. из Томаса), «Ещё несколько восточных анекдотов» (1833).

В 1889 г. Н. Н. Голицын включил В. П. Победоносцеву в изданный им Библиографический словарь русских писательниц[9]. На момент издания Биографического словаря А. А. Половцова (1914) автор статьи о ней, Н. Мичатек, не располагал сведениями о дальнейшей судьбе старшей сестры обер-прокурора Святейшего Синода, и ограничился указанием, что Варвара Петровна «проживала в Москве ещё в 1880 году»[7].

В силу обстоятельств Варваре Петровне Победоносцевой посчастливилось оказаться при рождении в России такого значительного для XXI века жанра, как дамская проза и дамская публицистика. У истоков же этого важного для дам начинания оказался грузинский по происхождению князь П. И. Шаликов. В предшествующем, XVIII веке идея организовать дамское чтение свелась к двум попыткам выпуска журналов мод (в 1779 году Новиков и в 1791 году Окороков), причём обе были неудачными: журналы просуществовали только год. Князь Шаликов же в начале XIX века нацелился на аудиторию, которая в силу низкой социализации и не всегда высокой образованности могла показаться ещё более узкой и малоперспективной. Однако, подхваченный эйфорией ожиданий от образовательных реформ, начатых Александром I, князь Шаликов верил, что число женщин читающих неизбежно возрастёт. И что рано или поздно среди них появятся женщины, переводящие с иностранных языков, и, наконец, женщины, пишущие сами для таких же как они.

Первый его опыт, предпринятый совместно с М. Н. Макаровым (главный редактор), С. И. Крюковым и И. В. Смирновым (скрытым под псевдонимом С-ъ), также был неудачен: выпущенный ими в 1804 году «Журнал для милых» не был продолжен на следующий год. Их надежда, выраженная в обращении к читательницам: «Ежели сверх чаяния огонь в каминах погаснет, то пылкое воображение наших сочинителей и сочинительниц согреет нас… Будем мыслить только, чтобы угодить прекрасному полу»[10], оказалась преждевременной.

Двадцать лет спустя князь Шаликов вернулся к идее своей юности. Выйдя в отставку, в 1823 году он единолично взял на себя выпуск нового издания, назвав его непритязательно, но по-солдатски прямо: «Дамский журнал». Это издание прожило одиннадцать лет. И хотя в круг его постоянных авторов входили такие маститые мужи, как В. Л. Пушкин, Д. П. Шелехов, М. М. Кобозев, С. Д. Нечаев, «Дамский журнал» Шаликова зарезервировал место и для женского литературного творчества. Наряду с переводами, на его страницах появились и первые строки начинающих русских переводчиц и писательниц. В их числе — и Варвара Победоносцева.

Имена Варвары Петровны Победоносцевой и её брата Сергея, также вписавшего себя в историю русской литературы XIX века, вновь вспомянутые и введённые в научный оборот в XXI веке, имеют значимость не только для литературоведов. Особенную значимость эти личности, а также их архивы, приобретают для учёных в связи с расчисткой от конъюнктурных наслоений фигуры в исторических оценках их младшего брата — всесильного Константина Петровича Победоносцева.

Некоторые критические оценки литературно-публицистического творчества последнего фокусируют внимание на обширных заимствованиях «чужих» идей, мнений. Однако уже при поверхностном сопоставлении как литераторов и самого Константина Петровича, и его брата с сестрой, и, наконец, их отца налицо тождественность их профессионального стереотипа.

Освоение литературы на том или ином иностранном языке для каждого из Победоносцевых не ограничивалось только прочтением.

Отложив наиболее понравившуюся книгу, они находят время и силы взяться за достаточно утомительный труд по её литературному переводу на русский язык. В силу социального положения Победоносцевых за этим не стоит потребность заработать на кусок хлеба. Публикация переводов чужих, но созвучных собственным мыслей — это ещё и способ проведения в массы собственных мыслей и идей. Но и на этом Победоносцевы не останавливались: за переводом чужих книг каждый из них рано или поздно переходил к написанию и изданию собственных публицистических или литературных произведений.

И если при этом иногда заимствовались те или иные мысли из ранее прочитанных авторами книг, в рамках литературной этики XVIII—XIX века это было столь же допустимо, как и сюжетные заимствования Крылова у Эзопа и Лафонтена.

• Библиографический словарь русских писательниц. СПб.: тип. В. С. Балашева, 1889. — 308 с.
• Библиографический словарь русских писательниц / кн.Голицын Н. Н.. — СПб. — типография В.С.Балашёва, 1889. — 308 с.