Пашка Педор

Действие повести происходит в дореволюционной удмуртской деревне. Главный её герой — Пашка Педор — батрак, безземельный бедняк, вынужденный ради куска хлеба наниматься на случайные работы к кулакам и торгашам.

В деревне собирается сход — кенеш — и вдруг туда зовут и его. Пашка Педер идёт с надеждой, что ему наконец-то дадут хотя бы полнадела земли, который представляется ему спасением от всех бед, выходом из страшной нищеты и возможностью прокормить многодетную семью.

Но справедливое распределение земли сходом — его мечты, да и зван он на него не для этого… Некоторое время назад он поставил изгородь для лавочника Олексея, который жалуется сходу на то, что изгородь упала. Тщетны попытки объяснить, что вины в этом нет, хозяин сам плохо смотрел за изгородью, да и до сих пор не расплатился за работу — до этого нет дела кулацкому сходу. По-своему трактуя обычаи, кенеш признаёт виновным Пашка Педора и наказывает его поркой.

Но разве найдешь управу на богача? Он и из воды сухим вылезет, и виновника вместо себя укажет. Виновником признали Педора. Сцену порки несчастного, почти бессловесного Педора сменяет в повести картина всеобщей попойки за счет откупившихся от наказания зажиточных крестьян.[3]

Вместе с бедняками-односельчанами — Пупыд Пилькой, Чижык Педором, Спиридона Михайлом — такими же бесправными и унижаемыми, Пашка Педор мечтает об изменении жизни, и их надежду на изменение порядков, о распределении земли да и жизни по-справедливости, подкрепляет словами и делами приехавший в открывшуюся школу сельский учитель Василий Иванович Иголкин.

За дармовую рабочую силу между состоятельными хозяевами идёт борьба: кулак Ковырь Иван, прикинувшись другом, поит голодного Пашку Педора, и когда тот быстро пьянеет, обманом нанимает его со всей семьёй на целый сезон, но и лавочник не хочет упускать «своего» батрака — и угрозой нового кенеша, наказанием за растущие долги, заставляет его согласиться работать на себя.

Вскоре по доносу кулаков учителя Иголкина ссылают в Сибирь, и запуганные бедняки остаются без надежды на справедливость и лучшую долю.

Повесть написана на удмуртском языке, о переводе на русский язык неизвестно.

Название произведения — «Пашка Педор» — это личное имя, не переводится, конструкция буквально означает «Пашкин (сын) Педор», иногда переводится как «Фёдор Павлович».[4]

Изданный в 1925 году отдельной книгой рассказ «Пашка Педор», представляет собой расширенный и доработанный вариант зарисовки «Озьы угось улйзы» («Так ведь жили»), но автор затем в 1930-е годы ещё расширил сюжет, переработав рассказ в повесть:[5]

Позднее писатель доработал свое произведение: дополнил новыми картинами, ввел новые персонажи (Юмал Онтона, соседа и друга Педора, Спиридона Михайло, Прошку, Пупыд Пильку, Чижык Педора и др.); значительное место отвел думам и размышлениям главного героя. После доработки рассказ перерос в повесть, ибо расширились его рамки, он стал охватывать более широкий круг действующих лиц, в нём стали более заостренными социальные конфликты.

— литературовед Ф. К. Ермаков[5]

Первым значительным произведением удмуртской прозы по праву является повесть Ивана Дядюкова «Пашка Педор», опубликованная в 1925 году.

— Очерки истории Удмуртской советской литературы[8]

«Пашка Педор» считается первым крупным прозаическим произведением в удмуртской литературе, так, повесть Кедра Митрея «Вужгурт» («Старая деревня») вышла спустя год — в 1926 году.[8][9][10][11]

Особого внимания заслуживает повесть «Пашка Педор». Это одно из первых прозаических произведений удмуртской литературы, начавшей развиваться только после Октября.

Значение и популярность «Пашка Педора» объясняются и самой формой этого произведения. Написанная простым разговорным языком, с привлечением сочных фольклорных образов, эта повесть была доступна широким слоям удмуртского населения, жадно приобщавшегося в те годы к грамоте, культуре.

«Пашка Педор» Дядюкова привлекает неподдельной искренностью. Простыми скупыми словами говорит автор о своих героях, и их правдивые образы вызывают волнение и сочувствие.

— Ермолаев А. А. — Первая удмуртская повесть // Журнал «Дружба народов», № 2, 1957 год[12]

При общей критике качества многочисленных произведений писателя, повесть относится к его лучшим его произведением[13], хотя отмечено, что её сюжет не отличается построением[8], а некоторые сцены плохо связаны с общим сюжетом и идеей повести.[5] После повести писатель пытался создать новые значительные прозаические произведения, но эти попытки не увенчались успехом.[8]

Хотя богатому и многогранному творчеству И. Дядюкова не всегда удаётся подняться на уровень его благих намерений, отметим все-таки его новеллу «Пашка Педор» (1925)

Оригинальный текст (фр.)[показатьскрыть]

Si l’œuvre abondante et multiforme de I. Diadioukov (1896—1955) ne parvient pas toujours à se hisser au niveau de ses bonnes intentions, mentionnons tout de même sa nouvelle Pachka Pedor (1925)

— Жан-Люк Моро (Jean-Luc Moreau), известный французский поэт, лингвист[14]

Критика отмечала своевременность повести, в которой автор «беспощадно обличает прошлое»[15]: в ней «даётся реалистическая картина жизни удмуртского народа»[10], показано бесправного положения бедняка-крестьянина, угнетение бедноты кулачеством[16], подлинная классовая сущность сельской общины и резкое классовое расслоение удмуртской деревни.[3]

Рисуя лишь один день из жизни бедняка Пашка Педора, И. Дядюков в этом социально-бытовом рассказе воспроизводит жизнь дореволюционной удмуртской деревни, где безраздельно властвуют торгаши и кулаки, по своему усмотрению устраивая самосуды и порки, распоряжаясь судьбой бедняков. Автор показал неблаговидную роль кенеша — сельского схода, в котором ещё в период становления капиталистических отношений в удмуртской деревне начали господствовать богатеи типа торговца Олексея и кулака Ковыр Ивана.

Обнажение сущности кенеша было очень своевременным, потому что в них даже после Октябрьской революции было сильно влияние кулаков. Не случайно в 1928 году стал возможным такой факт, что в деревне Лудорвай по постановлению кенеша было выпорото более ста пятидесяти крестьян-бедняков.

— литературовед Ф. К. Ермаков[5]

Отмечен реализм повести[16], писатель — сам из батраков, и хотя потом жил в Сарапуле и Ижевске, но, по воспоминаниям своих земляков-бабинцев, нередко приезжал в родную деревню:[17]

Деревенскую жизнь Иван Дядюков знал не понаслышке. В этом убеждаешься, читая его рассказ-повесть «Пашка Педор», где он пытается осудить тоталитаризм решений деревенского схода — Кенеш, в котором первую скрипку всегда играли состоятельные, примазавшиеся к властям, хозяева, а герою Ивана Дядюкова — Пашка Педору приходится с причитаниями подчиняться воле батрацкой судьбы. Произведение это скучновато по канве повествования, но очень неплох язык с его архаизмами и диалектизмами.

— Вячеслав Ар-Серги, Народный писатель Удмуртии, 2005 год[17]

• Ермолаев А. А. — Первая удмуртская повесть // Журнал «Дружба народов», № 2, 1957. — стр. 206—207. (текст доступен в издании на сайте УдГУ)

• Дядюков И. Т. — Пашка Педор: (повесть, верос но кылбуръёс). — Ижевск: Удмуртия, 1971. — 55 с. (на удмуртском языке) // Национальная библиотека Удмуртской Республики