Новое откровение

Первую главу «Нового откровения» А. Конан Дойль посвящает истории эволюции своих взглядов. Он рассказывает о том, как в 1882 году, завершив медицинское образование, пополнил ряды убеждённых материалистов, хотя и не сбрасывал со счетов теизм. Не веря в «человекоподобного бога», он всё же допускал существование непостижимого Высшего разума, находящегося «по ту сторону всей деятельности природы». Будучи осведомлён о начавшихся скандальных разоблачениях некоторых медиумов, он не мог понять, как люди в здравом уме могут верить в подобную чепуху. Не поколебал его скептицизма ни первый личный опыт участия в спиритических сеансах, ни книга «Воспоминания судьи Эдмондса» (последний утверждал, что в течение нескольких лет общался на сеансах со своей покойной женой). Книга, однако, подстегнула в нём любопытство.

Тот факт, что некоторые другие известные учёные (Дарвин, Гексли, Тиндалл, Герберт Спенсер) с ходу отвергли спиритуализм, лишь подтолкнули Конан Дойля к изучению предмета, поскольку он понял: утверждения учёных-скептиков были голословными, никто из них не затруднил себя участием в наблюдениях и не проявил ни малейшего интереса к явлениям, о которых столь категорично высказывался.

При этом личный спиритический опыт автора по-прежнему был, скорее, негативным: он участвовал в сеансах, получал сообщения, но те чаще всего были ложными или не получали подтверждений. По словам А. Конан Дойля, первым человеком, который объяснил ему причину всех этих разочарований, был генерал Дрейсон, с которым он познакомился во время плавания по южным морям. Дрейсон, один из пионеров английского спиритуализма, рассказал ему, что -

Сильное впечатление на А. Конан Дойля произвели (подтверждённые тремя уважаемыми людьми под присягой) сообщения о левитации Д. Д. Хьюма и отчёт Диалектического общества о спиритуализме 1869 года. Автор рассказывает о том, как в 1891 году сам стал членом Общества психических исследований. Отдавая должное всей проведённой ОПИ работе, он тем не менее критикует общество за излишние методичность и формализм.

Говоря о медиумах, хотя бы однажды уличавшихся в мошенничестве (и упоминая при этом Эвсапию Палладино), автор замечает, что это не должно перечёркивать для исследователя тех явлений, которые эти медиумы демонстрировали реально, будучи подвержены строгому тестированию. Часть ответственности он возлагает и на организаторов сеансов, показывая, насколько порочна для этой специфической профессии система «оплаты по результату», нередко толкающая медиумов (особенно тех, что утратили «психическую силу») на фокусничество и подлог.

Фундаментальным исследованием спиритуализма, вместившим в себя всё самое ценное, что было накоплено за годы расцвета этого религиозно-философского движения, явилась, по словам А. Конан Дойля, книга «Человеческая личность» одного из основателей ОПИ Фредерика У. Г. Майерса. После её выхода в 1903 году и до начала войны А. Конан Дойль свободное время продолжал посвящать избранной теме, время от времени принимая участие в спиритических сеансах. Война, по словам автора, сделала его радикальным спиритуалистом. Он совершенно утратил интерес к физической стороне явления и открыл для себя его новую, религиозную сторону. А. Конан Дойль пишет:

Он упоминает ещё пять фундаментальных работ, доказавших для него значимость «Нового откровения», фрагменты которого поступали в течение многих лет из иного мира. Это — «Рэймонд» сэра Оливера Лоджа (где известный британский физик рассказал о спиритическом общении с сыном Рэймондом, погибшим на полях Первой мировой войны), «Психические исследования» Артура Хилла, «Реальность психических феноменов» профессора Кроуфорда, «На пороге незримого мира» Уильяма Барретта и «Дионисово ухо» Джеральда Бальфора.

В завершение первой главы автор вступает в полемику с противниками спиритуализма по двум вопросам. Упоминая тот факт, что некоторые считают исследуемый предмет «запретным знанием», он проводит параллель с преследованием науки в средние века. Говоря о существующем мнении, что спиритические послания будто бы исходят от «демонов», он описывает блага, которые приносят живым людям весточки из мира мёртвых, и здесь же приводит в качестве примера книги священников, разделяющих его точку зрения: «Идёт ли спиритуализм от дьявола» преп. Филипа Оулда, «Наше „Я“ после смерти» Артура Чемберса, статьи и эссе преп. Чарльза Твидейла и архидиакона Уилберфорского.

Вторую главу книги А. Конан Дойль начинает с вопроса: как можем мы быть уверены в том, что сообщения, укладывающиеся в «Новое откровение» поступают в мир живых из мира мёртвых? Автор приводит факты, которые, как он полагает, убедительно доказывают это. Ссылается при этом он прежде всего на медиумизм преподобного Стейнтона Мозеса, Джулии Эймс и Артура Хилла: все они получали сведения, которые никак не могли быть результатом телепатии или деятельности подсознания.

Переходя к вопросу о значении спиритуализма, Конан Дойль утверждает: «Новое Откровение» призвано не разъединить, но объединить существующие религии, а поражение нанести только одной из них: материализму, — просто потому, что «…коль скоро дух может существовать и действовать без материи, то сам принцип материализма рассыпается в прах, повлекая за собой крушение всех вытекающих из него теорий».[7]

Далее Конан Дойль критически отзывается о состоянии дел в современном христианстве, замечая, что оно «должно измениться или погибнуть». Христианские догмы и понятия (такие, как «очищение кровью агнца», «падение человека», «отпущение грехов»), утверждает автор, оторваны от современной действительности, противоречат научным данным и здравому смыслу, а потому мыслящему человеку не могут быть близки и понятны. Кроме того, в христианском учении, по мнению автора, -

Говоря о структуре иного мира, Конан Дойль описывает иерархию, где над духами недавно усопших возвышается мир «ангелов», над которым, в свою очередь, находится «Высший дух». Это, однако, не «сам Бог», но — «дух Христа», целью и предметом заступничества которого является планета Земля. Размышляя о Новом Завете, Конан Дойль предполагает, что «учение Христа было во многих важных отношениях утрачено раннехристианской церковью и не дошло до нас». Он находит в Евангелие множество скрытых упоминаний о явлениях, который в начале XX века назвали бы «психическими» (медиумизм, ясновидение, левитация, телепортация, материализация и т. д.) и проводит прямые аналогии:

Автор ссылается также на книгу «Иисус из Назарета» Абрахама Уоллеса, который приводит другие примеры, свидетельствующие (по мнению автора) о том, что все «чудеса» Христа полностью укладываются в рамки современных понятий о спиритуализме и медиумизме. Конан Дойль считает, что перечисляемые Апостолом Павлом[10] качества, необходимые последователю христианства, является «…по сути дела, перечнем способностей, которыми должен обладать сильный медиум, включая дар пророчества, исцеления, сотворения чудес (или физических феноменов), ясновидения и многое другое»[11] Автор делает вывод: раннее христианство являлось формой спиритуализма и в этом смысле начисто опровергало идеологию Ветхого Завета, где дар медиумизма считался исключительно прерогативой высшего духовенства.

В третьей главе А. Конан Дойль, беря за первооснову сообщения из «иного мира», рассматривает процессы, происходящие с человеческой сутью после смерти физической оболочки. Констатируя необычайную однородность информации, приходящей из разных потусторонних источников, он делает вывод: все они слишком похожи, чтобы быть ложными, это означало бы слишком невероятное совпадение.

Конан Дойль описывает первые потрясения «переселившегося» в мир иной духа, период бессознательного состояния (Рэймонд Лодж сообщал, что у него этот период длился шесть дней, у Майерса он продолжался намного дольше) и затем начало пробуждения к новой жизни. При этом, признавая необходимость для души искупления земных грехов, автор (вслед за Сведенборгом) отвергает саму идею существования Ада («Эта одиозная концепция выражает собой такой Взгляд на Создателя, который, по сути дела, есть не что иное, как богохульство».[12])

Описывая «быт» мира мёртвых, Конан Дойль утверждает, что он во многом сходен с происходящим на земле, но лишён пороков и связанных с ними невзгод. Там нет обмана и алчности, процветают культура и искусство, существует даже своего рода трансцендентальное «производство». Жизнь «духа», однако, небесконечна: по истечении некоторого времени он переходит в некое новое качество.

По наблюдениям автора, в контакт с миром живущих вступают лишь «духи-новички». Ссылаясь на посмертные сообщения Джулии Эймс, он предполагает, что по мере развития «дух» утрачивает всякий интерес к общению со сферами, которые «тянут» его вниз.

Завершающую главу «Нового откровения» А. Конан Дойль начинает с размышления о природе сновидений, некоторые из которых «являются отражением ощущений освобождённого духа». Далее — переходит к определениям границ возможного для тех сил, которые пытаются войти в контакт с миром живых.

Конан Дойль отмечает: «духи» неизменно испытывают большие трудности, когда им нужно в точности воспроизвести имена. Тот факт, что косвенные описания даются им намного легче, чем прямые, явствует из анализа перекрёстной переписки, полной иносказаниями и почти лишённой конкретики. Конан Дойль приводит пример, когда «дух» (доктора Ходжсона), действовуя через трёх медиумов в разных частях света, вместо того, чтобы сразу назвать имя Павла, «сделал все виды косвенных намёков», затем пять раз процитировал апостола, но так и не сумел (или не захотел) назвать его имени. Ещё большую трудность духи, по наблюдениям Конан Дойля, испытывают с земным временем, в частности, с точным определением наступления того или иного события.

Наконец, по его словам, значительная часть авторов «сообщений» занимается злонамеренным обманом. К числу «духов», которым верить не следует, относятся, по словам Конан Дойля, «всевозможные Мильтоны и Шелли, неспособные считать слоги в словах и рифмовать слова» и многочисленные «Шекспиры, которые не умеют мыслить». Однако он отмечает, что за долгие годы исследования спиритического феномена часто сталкивался с дезинформацией и ошибками но ни разу — с сообщениями богохульственного характера.

Автор делает вывод:

В заключение А. Конан Дойль даёт несколько практических советов тем, кто приступает к изучению спиритуализма, предостерегая как от доверчивости, так и от излишнего скептицизма; советует пренебречь физическими проявлениями медиумизма и сконцентрироваться на его духовной стороне. Он завершает книгу высказыванием поэта и философа Джеральда Мэсси: