Мазниашвили, Георгий Иванович

Родился в 1870 г. в селе Сасирети Каспского района (в современной провинции Шида-Картли, Грузия, в то время в составе Российской империи).

Получил военное образование в России. Участвовал в русско-японской войне, где отличился героизмом. После полученного ранения находился на излечении в госпитале, где за ним ухаживали дочери русского императора Николая II. Там же он удостоился посещения Николая II, который лично вручил ему Орден Святого Георгия и пригласил его во дворец.

В первую мировую войну воевал на Западном фронте, ранен под Варшавой. После Февральской революции возвратился в Грузию где сформировал грузинскую 2 дивизию, и обеспечил защиту Тифлиса от хаотически отступающих, охваченных большевистским разложением русских солдат.

В апреле 1918 г. на основе Брестского мира турки заняли Батуми, откуда, в нарушение соглашений, продолжили наступление в грузинскую провинцию Гурия, достигнув Озургети. Мобилизовав народное ополчение, партизан и части войск, Мазниашвили 6 апреля нанес им решающее поражение у реки Чолоки.

В июне 1918 г. был назначен генерал-губернатором Абхазии, где участвовал в подавлении большевистского сопротивления. В конце июня 1918 г. командовал грузинским отрядом из 500 солдат с двумя батареями в первой фазе Сочинского конфликта. Занял Гагры, Сочи, Туапсе[1]. Через некоторое время преследуемые с севера Добровольческой армией большевики (остатки армии Сорокина) выбили из Туапсе грузинский отряд, затем отступив на Майкоп, а Туапсе было занято добровольцами.

В октябре 1918 г. назначен генерал-губернатором Тифлисского округа. В ноябре 1918 г. назначен главнокомандующим в войне с Арменией, руководил защитой Грузии от наступления войск «генерала Дро». С 1919 г. служил генерал-губернатором Ахалцихе и Ахалкалаки, 8 октября 1920 г. был назначен начальником Тифлисского гарнизона.

Во время большевисткого вторжения в Грузию в феврале 1921 г. был назначен командующим Соганлугской группировкой войск, руководил обороной высот Соганлуги (пригород Тифлиса).

В марте 1921 г., после того как турки вновь заняли Аджарию, грузинские большевики обратились за помощью к Мазниашвили. Серго Орджоникидзе заявил: «как меньшевистский генерал ты объявлен вне закона и любой может тебя расстрелять, поэтому переходи на сторону большевиков». Мазниашвили ответил: «Я не меньшевистский и не большевистский генерал. Я грузинский генерал». Мазниашвили срочно разработал план операции, 18-19 марта с остатками грузинских войск освободил Батуми и передал регион Советским властям. Тем самым он спас Аджарию от участи других грузинских земель, оставшихся во владении Турции. С апреля 1921 г. служил командиром дивизии в Красной Армии Грузии, а с июля инспектором пехоты.

Несмотря на свои огромные заслуги, в 1923 г. он был арестован вместе с членами «Военного Центра» по обвинению в подготовке всеобщего восстания в Грузии и приговорён к расстрелу. Через два года был выведен из камеры для смертников и вывезен в Иран. По ложным обвинениям, был информатором советских властей о готовящемся Грузинском восстании 1924 г. Как он сам писал Ною Жордания: «Гиорги Мазниашвили скорее умрёт, чем предаст родину».

Из Ирана он перебрался во Францию и жил в Париже. Однако генерал не смог долго быть на чужбине и после длительных переговоров с советским правительством вернулся на родину. Но в СССР его ждало множество неприятностей и несправедливостей. Ему не дали работы, не назначили пенсии. Оставшись без средств, генерал удалился в родную деревню Сасирети, где жил вдали от политической жизни и кормил семью ведением хозяйства.

Во время чисток 1937 года был арестован его сын, а затем и самого генерала арестовали и расстреляли. Местонахождение его могилы неизвестно.

Генерал Мазниашвили часто упоминается боевыми соратниками, в том числе в воспоминаниях генерала Квинитадзе[2]. Впервые они встретились в декабре 1918 г. во время войны с Арменией. Квинитадзе недавно подал в отставку, а Мазниашвили был действующим командующим. Однако Квинитадзе просил использовать его в деле, и Мазниашвили предложил ему должность начальника штаба. Видя сомнения бывшего начальника перейти под начала своего подчиненного, Мазниашвили усадил его в своё кресло и предложил приступить к планированию операции за его собственным столом. Кампанию генералы успешно провели в полном взаимопонимании. По воспоминаниям Квинитадзе, Мазниашвили отличался необыкновенной отвагою и самоотверженностью, проявляя их даже тогда, когда командующему этого не следовало делать, так как его ранение или гибель могли принести огромный вред общему делу.

В Тбилиси (улица Цинамдзгвришвили) Мазниашвили установлен памятник[3], его именем названа улица.

• Н. Воронович. Меж двух огней. // Архив русской революции. Т. 7.