Липский, Альберт Николаевич

Участник отдельных эпизодов Гражданской войны на Дальнем Востоке. В 1919—1920 гг. сотрудничал с партизанскими отрядами И. П. Шевчука, Д. И. Бойко-Павлова, Я. И. Тряпицына и Я. Лапты на Нижнем Амуре: вёл пропаганду среди гольдов (нанайцев), доставлял сведения партизанским штабам. В 1923 г. принял участие в операции против Сибирской добровольческой дружины генерала А. Н. Пепеляева, возглавив «боевые группы тунгусов», которые в октябре 1923 г. ликвидировали офицерский отряд полковника Степанова (42 человека).

А. Н. Липский: «Белые никого в плен не брали и даже раненых расстреливали на месте. Жестокость порождала жестокость. Красные делали то же. Всех врагов, захваченных с оружием в руках, в том числе и обманутых белыми представителей местных народностей, тут же расстреливали. Такова была страшная логика тех событий. Теперь, после всего пережитого и передуманного, не могу себе простить той в сущности палаческой роли, которую добровольно принял на себя. Не снимаю с себя ответственности ни перед собой, ни перед историей. Но что было, то было»[4].

В 1922 г. стал негласным сотрудником (агентом) ГПУ. В октябре 1927 г. командирован Полномочным представительством ОГПУ по ДВК в восточную часть Якутии в составе экспедиции особого назначения для участия в ликвидации т. н. Ксенофонтовского восстания. В 1928—1929 гг., в связи с событиями на КВЖД, «проделал сложный маршрут в погранполосе Маньчжурии и выполнил операцию по очистке Сихотэ-Алиня от накопившихся там, в нашем тылу, белогвардейских групп» (из письма А. Н. Липского Генеральному прокурору СССР, 1954 г.)[5].

С 1 октября 1930 г. — штатный сотрудник ПП ОГПУ по ДВК: «Уже невозможно было скрывать мое активное и неоднократное участие в оперативных мероприятиях органов госбезопасности» (из письма А. Н. Липского в Министерство внутренних дел СССР, 1960 г.)[5]. Занимал должности уполномоченного 2-го отделения КРО (контрразведывательного отдела) ПП ОГПУ по ДВК, затем уполномоченного 1-го отделения ОО (особых отделов) ПП и ОКДВА.

Весной 1931 г. (1-5 апреля) руководил операцией по ликвидации антисоветского восстания бандитов (банда Шмонина и Третьяковых) в п. Чумикан и п. Удское на севере Дальневосточного края. На время операции Липскому, с санкции полномочного представителя ОГПУ ДВК Дерибаса Т. Д., были даны полномочия председателя внесудебной тройки. Использовал их, расстрелял на месте руководителя восстания — бывшего золотопромышленника, поляка Вацлава Штенгеля — ставшего якобы японским агентом. На самолёте ЮГ-1 (JuG-1) (пилот Карл Ренкас) «вел воздушный бой»[6]:

А. Н. Липский: «…Мы не слышали выстрелов с земли, но было ясно, что по самолёту стреляют. Несколько пуль угодило в пассажирскую кабину, ранило пограничника. Ещё больше попаданий пришлось в кабину летчиков. Одна из пуль разбила штурвал, несколькими попаданиями прошита приборная доска. Ряд приборов вышел из строя. Был пробит запасной бак для горючего, и оно струйкой текло по плоскости. Я обратил внимание на командира, который то и дело вслушивался в работу двигателя. Указав кивком головы на приборную доску, прокричал мне на ухо: „…Дотянем ли?“…»[7]

В 1932 г. принял участие в подавлении Улунгинского восстания (староверческого выступления на северном побережье Приморья и по р. Бикин), а также участвовал как начальник штаба экспедиции особого назначения в ликвидации крупного закордонного партизанского отряда Афанасия Куксенко.

В 1933-34 гг. принимал активное участие в ликвидации т. н. «Камчатской повстанческой организации» (дело «Автономная Камчатка»), «о контрреволюционной, шпионско-повстанческой и вредительской организации», руководителем которой объявили покойного В. К. Арсеньева[8].

В 1935 г. уволился из НКВД по собственному желанию («по болезни»).

Изучал этнографию и антропологию коренных народов Нижнего Амура. Участник и организатор нескольких этнографических экспедиций в Приамурье (1918—1937). Член Приамурского отдела Русского географического общества (1918). Первая опубликованная работа: «Материалы по этнографии гольдов. Выпуск 1-й. Материальная культура. Опыт общего обзора наблюдённых явлений, введение к детальному их описанию» под псевдонимом «Г. Д. Куренков (А. Н. Л.)». (Верхнеудинск, 1918).

В 1920—1921 гг. — библиотекарь, директор, затем заведующий этнографическим отделом Хабаровского краевого музея.

В 1921 г. — представитель Министерства национальных дел ДВР по делам туземных национальностей. Впоследствии министр национальных дел К. Я. Лукс оценил работу Липского как «научную спекуляцию», а самого его охарактеризовал как «музейного вора и авантюриста»[9]. Преподаватель Института народного образования (Чита, 1923). Ассистент на кафедре народоведения Государственного Дальневосточного университета (Владивосток, 1923—1924). В части этнографии народов Дальнего Востока и археологии Южной Сибири развивал идеи Дмитрия Анучина.

С 23 ноября 1928 года — член ученого совета музея от отдела охотничьего хозяйства Дальневосточного земельного управления (ДКЗУ), этнограф. С февраля 1930 года — заведующий сектором звероводства и кролиководства управления Дальгосторга. 1 августа — 26 сентября 1935 г. — вновь директор Хабаровского музея краеведения.

Научный сотрудник Института этнографии АН СССР, начальник Амурского этнографического отряда. Экспедиция работала в Приамурье два полевых сезона (1936,1937 гг.). Было снято два фильма о (нанайских шаманах: «Мангобо-най — Амурский человек» и «Буни поктади — Дорогой мертвых» (хранятся в коллекциях Госфильмофонда РФ).

Критиковал и был оппонентом В. К. Арсеньева по малым народам[10].

«Поход землепроходца Хабарова, — писал, — пестрит убийствами и грабежами»[11].

В 1943 г., по рекомендации профессора Г. Ф. Дебеца, приезжает в г. Абакан для палеоантропологических исследований на Среднем Енисее и работает в Хакасском областном краеведческом музее.

«Это крупный учёный с большим опытом экспедиционной работы, получивший хорошее образование в Петербургском университете и в Московском археологическом институте» (Г. Ф. Дебец).

С 1943 г. — директор Хакасского музея.

По указанию Хакасского обкома КПСС в 1949 году уволен с руководящей должности (из-за судимости), в том же году перешел на должность научного сотрудника, археолога музея.

В 1963—65 гг. срисовывал изображения Джойской писаницы.

Постоянный оппонент, недоброжелатель Арсеньева В. К.[12] В книге «Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов — жертв политического террора в советский период (1917—1991)», авторов Я. В. Василькова и М. Ю. Сорокина, есть целая статья о Липском, где сказано, что «в 1960-е он продолжал утверждать, будто В. К. Арсеньев был „шпионом и террористом“…»[13][14]. А в книге авторитетного востоковеда Софьи Милибанд «Востоковеды России»[15], такой востоковед как Липский не значится.

Арестован 21 августа 1938 г. УГБ НКВД по ДВК в Хабаровске «за участие в контрреволюционной националистической организации». По постановлению Особого Совещания при НКВД СССР от 11 декабря 1939 года осужден по ст. 58^1а УК РСФСР, приговорен к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет[16]. Так как ст. 58^1а УК РСФСР карала высшей мерой уголовного наказания — расстрелом, а при смягчающих обстоятельствах — 10 годами лишения свободы, то в ХКД «Мемориал» (Хабаровск), пояснили, что А. Н. Липский был осужден по ст. 58¹⁰ УК РСФСР, по которой из практики судили «за участие в контрреволюционных организациях», и что номерное примечание к статье 58 — «¹⁰» в приговоре смазано до узнаваемости как «^1а»[17]. Отбывал наказание в Суражевском ОЛП НКВД (Амурская область)[18]. Освобождён в 1943 году[19].

Определением Военного трибунала ДВО от 24 октября 1955 года, постановление Особого Совещания при НКВД СССР от 11 декабря 1939 года отменено и дело производством прекращено за отсутствием состава преступления. А. Н. Липский реабилитирован[16].

После самоубийства в 1972 г. сына Сергея, ученика седьмого класса, заболел и умер 3 марта 1973 г. Похоронен на Согринском кладбище Абакана на Аллее деятелей науки и культуры.