Ирхулени

Устоявшееся традиционное прочтение имени этого царя — «Урхилина» (лув. U+ra/i-hi-li-na[5]<-sa>[6]), однако из-за разночтений в точном значении лувийских иероглифов имя также может писаться также как Урахилина[7], а иногда и с добавлением характерного для индоевропейских языков окончания существительного мужского рода (Урахилинас[8], Урхулинас[9]). Лувийские иероглифические надписи на раковинах из так называемого «форта Салманасара» в Нимруде (HAMA 9) содержат имя этого хаматского царя, написанное как «Урхилана»[10][11][12].

При аккадской передаче лувийского имени обычно используют «Ирхулени» (аккад. ^mIr-ḫu-le-e-ni), хотя из-за разночтений и/или орфографических ошибок резчика часто встречаются в литературе также варианты Ирхулену[13], Урхулени[14], Урхилени[15][12] (как на Балаватских воротах), Ирхулина, Ирхулена.

Несмотря на то, что точное значение его не известно, имя «Урхилина» зачастую трактуют как хурритское[16], опираясь при этом первую часть имени, крайне схожую на лексему хурритских имён в среде хеттской знати (в частности, Урхи-Тешшуб)[12]. Другие исследователи указывают на схожесть имени хаматского царя со словом, засвидетельствованном в угаритских текстах — urhln[17][18], и так же другим словом, встречающемся в текстах из Нузи — Urhal-enni[19][20], что, возможно, значит «бог есть стойкость»[18][21].[15]

Имя Урхилины, в ассирийском варианте «Ирхулени/Урхилени» было известно исследователям ещё в XIX веке, благодаря многочисленным текстам ассирийского царя Салмансара III, упоминавшего царя Хамата среди своих противников. Корректная передача лувийскими иероглифами имени «Урхилина» была сделана в 1913 году Кэмбелл-Томсоном[12], задолго до расшифровки лувийской письменности с помощью билингвы из Каратепе, открытой в середине 1940-ых годов.

Время вступления Ирхулени на престол и обстоятельства достоверно неизвестны. Сам он в своих надписях указывает, что престол ему достался от его отца Парты[22] (лув. Paritas[23] или Paratas[24][25]). Среди царственных предков упоминается (HAMA 4) также дед Урхилинаса и прадед, имена которых, однако, не называются. Это позволяет говорить о лувийской династии Хамата, насчитывающей минимум пять представителей на троне[26].

Описывая события правления Урхилины, иероглифические надписи («хаматские камни» — англ. stones of Hamath или Hamathite stones) сообщают об активном строительстве, развернувшемся по всей стране [27][28][23][29]. Став царём, Урхилина «воздвиг престол каждому отдельному богу»[10]. В честь богини Баалат (Pahalati[30][31][32][16]) он возвёл зернохранилище (HAMA 8)[33] и храм (HAMA 4)[1], посвящённый также и Богу Бури (HAMA 5)[10][34]. Вообще, на Ближнем Востоке в оценках современников строительная деятельность царей раннего железного века была настолько престижна и важна, что могла стать и причиной острой полемики[35].

Вероятно, в честь богини царь также основывал города[36] — об этом сообщают несколько разбросанных по Внутренней Сирии каменных плит. На данный момент известны четыре плиты с таким содержанием: «RESTAN»[37], обнаруженная в 22 км. к югу от Хамы; стела «TALL ŠṬĪB»[38] из места Талль-Штиб к востоку от Хамата; стела из иракской деревни Хинес[39] (HINES — вероятно, более поздняя копия хаматской стелы[29][10]), в которой, однако, отсутствует имя царя; стела, обнаруженная в основании одного из христианских храмов в Апамее (QAL'AT EL MUDIQ[40]), что может свидетельствовать о том, что это место было обжито ещё в позднехеттскую эпоху[41][23].

После того как арамейские политии на восточном берегу Евфрата были завоёваны ассирийцами, Салманасар III, решил, что настало время совершить шаг, так заботливо избегаемый его отцом, Ашшурнацирапалом II[42] — обратить оружие против Дамаска, наиболее опасного противника для ассирийцев на западе и направился вглубь Сирии.

Царство Хамат непосредственно граничило с теми районами Сирии, которые уже стали объектом ассирийской экспансии. И заинтересованность Урхилины в создании антиассирийской коалиции вполне понятна. Если верить словам Салманасара, то именно его нападение на северные города Хамата вызвало призыв хаматского царя о помощи, ответом на что и стало объединение войск противников Ассирии[9].

Получив дань от лояльных правителей, Салманасар вступил без боя в Халман (Алеппо), а затем захватил и разорил три хаматских поселения — Аденну, Баргу и Аргану, царский город Ирхулени. Выступив из Арганы, он приблизился к Каркару, в бассейне среднего течения реки Оронт, также описанному в ассирийской хронике как «царский город»[43]. Армия коалиции сконцентрировалась около Каркара[9].

У стен Каркара произошла решающая битва. Салманасар в своих летописях говорит, что он разрушил Каркар и нанёс «поражение от Каркары до Гильзау», наголову разбив антиассирийскую коалицию, войска которой понесли потери в 14 тысяч воинов. Но, очевидно, на самом деле победа, которую приписывает себе Салманасар, была весьма сомнительной. О своих потерях ассирийский царь промолчал, но они, вероятно, были весьма велики. Фактически, итогом этого противостояния стало отступление ассирийских войск, которые не только не двинулись далее, на Хамат и Дамаск, но даже вынуждены были вернуться обратно в Ассирию[44].

Взятие ассирийцами Аштамаку, «царского города Урхилени»[45], в ходе кампании 848 года до н. э. Деталь рельефа на бронзовой оковке «Балаватских врат», Имгур-Энлиль или Имгур-Эллиль ( совр. Балават).[46]

В течение 8 лет после Каркара ассирийцы не смели совершать походы в Сирию, не считая разведывательных набегов 849 и 848 годах до н. э. В 845 году до н. э. Салманасар III созвал общее ополчение и выступил против Сирии, но снова без успеха. Ассирийцы не прорвались к Дамаску, да и Хамат был задет ими не в очень значительной степени[9].

Однако опасная для ассирийской экспансии коалиция сирийских и палестинских правителей сохранялась недолго. Вскоре между израильским царём Ахавом и Бен-Хададом, участниками южно-сирийского союза, началась война и в сражении под Рамот-Гилеадом израильтяне были разбиты, а Ахав погиб, его семейство было вскоре уничтожено. Новый царь Израиля Иегу (Ииуй), узурпировавший престолу у сына Ахава Иорама, подчинился Ассирии и прислал Салманасару III богатые дары.

Затем, около 841 года до н. э., смерть постигла самого Бар-Хадада II (известного также как Хадад-Эзер и Адад-Идри): согласно Библии, один из его приближенных по имени Азаил, воспользовавшись тяжёлой болезнью царя, придушил его мокрым одеялом и сам захватил престол. К этому времени из коалиции явно вышел Арвад, установивший хорошие отношения с ассирийским царем[47]. Таким образом, антиассирийская коалиция сирийский царей распалась, чем не замедлил воспользоваться Салманасар.

В 841 году до н. э. он наносит серьёзный удар по Дамаску, в котором произошла смена правителя. Примечательным в этой связи является то, что описывая поход на Дамаск, ассирийский царь не упоминает Хамат и его царя. Это позволяет исследователям заявлять, что ассирийская армия напрямую атаковала Дамаск, беспрепятственно пройдя по территории Хаматского царства[48], которое, кажется, было отделено от коалиции принуждением или, возможно, дипломатическими методами[10].

Вероятно, в поздние годы Ирхулени поддерживал отношения с Ассирией. Об этом могут свидетельствовать фрагменты нескольких раковин, найденные в ходе раскопок Кальху. Семь из них[49] содержат надпись лувийскими иероглифами[50] «Урхилана царь»[10] (HAMA 9[11]). Наиболее популярная версия рассматривает раковины как детали кастаньет (точнее, кротал) или трещотки, доставленные в Кальху как вотивные предметы, дипломатические дары или же часть добычи[12]. Однако точное предназначение этих раковин и пути, коими они попали в ассирийскую столицу — открытый вопрос[10].

Ирхулени на престоле Хамата наследовал его сын, носящий лувийское имя Уратами[51], который известен благодаря «хаматским камням», осветившим его строительные труды (согласно текстам, он «построил» или «перестроил» укрепления в своём царстве, особенно в столице), и переписке с правителем приевфратского княжества Суху Мардук-апил-уцуром[52].

Более века спустя ассирийский царь Саргон II на своей установленной в Хамате стеле (BOROWSKI[53][54] stele, она же Бейрутская стела[55]), празднуя завоевание Емафа, утверждал, что наложил на ассирийцев, поселившихся там, дань и налоги, «подобные тем, которые цари моих отцов [т. е. Салманасар III] наложили на Ирхулени хаматца»[53][56]. Подобное утверждение кажется маловероятным, учитывая, что Салманасар III, подробно описывавший свои свершения, не преминул был упомянуть этот факт в своих многочисленных сохранившихся записях, но оно может отражать положение, при котором Урхилина достиг своего рода согласия с Ассирией[10].