Забастовка и рабочее восстание в Пловдиве (1953)

20 апреля 1953 пловдивские табачники направили обращение на имя генерального секретаря ЦК БКП Вылко Червенкова. Они предупредили, что при отсутствии соглашения откажутся уходить с работы и проведут акцию протеста перед офисом ДТМ. Центром движения стал табачный склад «Томасян», переименованный в Иван Караджов. В ночь на 21 апреля был избран забастовочный комитет во главе с Кирилом Джавезовым, анархистом по политической ориентации[1]. В комитет вошли 20 человек, в том числе три священника (двое православных и католический). Видную роль в движении играл ветеран рабочего движения Станьо Вутев, участник подпольной антифашистской борьбы.

Центральные и местные власти расценили происходящее как недопустимое неповиновение. В Пловдиве были усилены милицейские наряды. В ответ 3 мая забастовщики изгнали охрану и забаррикадировались на складе. Помещение было немедленно блокировано милицией.

Утром 4 мая 1953 началось стихийное разрастание протестов (этому в немалой степени способствовали женщины-работницы). Были захвачены склады Стефан Кираджиев и Георги Иванов. Милиция начала стрельбу в воздух, однако отступала под напором толпы. На многотысячном митинге Станьо Вутев призвал идти демонстрацией к зданию ДТМ.

Из Софии в Пловдив прибыла партийно-правительственная делегация: вице-премьер Райко Дамянов, председатель Госплана Георгий Чанков, министр промышленности Антон Югов, министр внутренних дел Георгий Цанков, министр сельского хозяйства Станко Тодоров[2]. Главой делегации был Югов — власти делали ставку на то, что в молодости он работал табачником и в 1940 даже возглавлял забастовку в Пловдиве[3]. Однако реальными рычагами воздействия на обострившуюся ситуацию располагали местные руководители — секретарь пловдивского комитета БКП Иван Прымов и кмет Пловдива Никола Балканджиев.

Контакт делегации с забастовщиками состоялся в центральном районе Пловдива на бульваре Руски. Настроение восставших, численность которых достигала 20 тысяч, менялось по ходу событий. Первоначально относительно лояльные экономические требования переросли в антикоммунистический протест. Выступление Югова, несмотря на его биографию, было встречено крайне негативно, вплоть до бросков камнями. Аналогичной была реакция на появление Тодорова. Милиция вновь начала стрельбу в воздух.

Кровопролитие инициировал партийный секретарь Прымов[4], отдавший команду «Огонь!» Софийская делегация ретировалась под охраной[5]. Милиция начала стрельбу на поражение. Несколько часов в городе шла стрельба столкновения и аресты. К середине дня силовые структуры восстановили контроль над городом.

Предполагается, что количество убитых составило 9 человек (по другим данным — 3), раненые исчислялись десятками, арестованы и отправлены в «исправительные центры» несколько сотен. Среди погибших значились члены забастовочного комитета Кирил Джавезов, Станьо Вутев, Кера Валева (умерла в результате задержания от избиения либо от удушья; поэтому формально не всегда причисляется к жертвам расстрела), деревенская работница Станка (фамилия неизвестна).

Члены пловдивского забастовочного комитета Димитр Бахаров и Златка Влайчева сумели эмигрировать и в течение девяти лет работали в Афинах на радио болгарского сопротивления «Горянин».

В связи со смертью Станьо Вутева возбуждалось уголовное дело — он считался уважаемым борцом против капитализма и фашизма. Однако убийцы были оправданы как «действовавшие в соответствии с законом». При этом имелся в виду закон, предписывавшие открывать огонь по нарушителям государственной границы, не имевшей отношения к Пловдиву.

К 15 и 12 годам заключения были приговорены Методи Янчулев и Стойчо Мошанов — члены запрещённой Демократической партии, неправомерно обвинённые в «организации беспорядков». Таким образом стихийный рабочий бунт был представлен тщательно организованной акцией «буржуазных элементов».

Инициатор расстрела Прымов вскоре получил министерский пост. Балканджиев был награждён орденом. Отмечалось кадровое переплетение пловдивского управления МВД с местным филиалом ДТМ. Таким образом, жёсткая линия получила одобрение правящей верхушки.

Югов и Дамянов получили от руководства выговоры за «слабость и малодушие». Впоследствии, при Тодоре Живкове, поведение Югова 4 мая 1953 в Пловдиве рассматривалось как преступное.

Чанков был выведен из партийно-государственного руководства в 1957, Цанков — в 1962. Первому инкриминировалась «фракционная деятельность», второму — «нарушения социалистической законности». Поведение в Пловдиве при этом учитывалось, но прямо в вину не ставилось.

На положении и карьере Тодорова Пловдивские события практически не отразились.