Демад

Демад был сыном бедного рыбака, малообразованным, но остроумным и красноречивым, что и позволило ему наряду с энергией и беспринципностью выдвинуться в ряды афинских политиков.

Был очень находчив и, в отличие от большинства афинских ораторов, при необходимости мог выступать без подготовки и был способен противостоять даже самому Демосфену, который отказывался выступать, не обдумав или не подготовив речь заранее. Демад был незлобив и, как сообщает Плутарх, нередко бывало так, что когда Демосфен приходил в замешательство от криков слушателей, он брал слово, чтобы выручить Демосфена, тогда как не было ни одного случая, когда тот приходил на помощь Демаду[3].

Приобрёл известность в 338 году до н. э. благодаря своей промакедонской ориентации. Часто выступал на народных собраниях против Демосфена, не придерживаясь при этом никакой определённой политики. Из-за беспринципности и промакедонской позиции Демад оставил о себе нелестную репутацию. Тем не менее историки признают, что он оказал своему городу немалые услуги именно благодаря хорошим отношениям с македонским царями.

Попав после битвы при Херонее в плен к Филиппу Македонскому, приобрёл его расположение и выхлопотал себе и своим пленным соотечественникам свободу и действовал затем в интересах Македонии против Демосфена. К Александру Великому он тоже вошёл в милость, и ему удалось вместе с Фокионом отвести от Афин месть разгневанного царя.

Придерживаясь в целом промакедонской ориентации, корыстолюбивый и циничный по характеру политик за содействие получал от царя огромные суммы, позволявшие ему вести крайне расточительный образ жизни[4]. Известно высказывание Антипатра, который говорил, что в Афинах у него два друга, Фокион и Демад, но первого он никак не уговорит получить подарок, а второму сколько ни дай, всё будет мало[4]. За вызывающую и запрещённую законом роскошь Демад часто подвергался денежным штрафам и различным взысканиям вплоть до атимии[4]. Однако последнее наказание афиняне с него сняли, когда им понадобилось послать его к Антипатру с поручением ходатайствовать о выводе македонского гарнизона из Мунихии. Это поручение афинян оказалось для Демада последним, поскольку завершилось его гибелью[4].

Демад также был замешан в тёмном деле Гарпала, казначея Александра Великого, и в результате возникшего из-за этого политического скандала вынужден был удалиться в изгнание. Возвратился в 322 году после поражения в войне с Македонией и добился смертного приговора Гипериду и Демосфену[3].

Причиной гибели Демада стало его письмо к полководцу Пердикке, где он призывал его освободить Элладу, как он писал, «опутанную старой гнилой веревкой», намекая на Антипатра. Это письмо, по одной из версий, было перехвачено македонянами, по другой, передано Кассандру самим Пердиккой из презрения к двурушничеству Демада.

В 319 (или 318) году, будучи обвинён в предательстве интересов Македонии, вместе с сыном был убит по приказу Кассандра[4][3].

Демад обладал врождённым ораторским талантом и большими способностями к импровизации. Он стал также знаменит благодаря шутливым рассказам, образцы которых сохранились у позднейших авторов. Современники очень высоко оценивали ораторский талант Демада. Так, Теофраст на вопрос, каков по его мнению Демосфен как оратор, сказал, что тот «достоин своего города», а Демад «превосходит свой город»[3].

Речи Демада были утрачены уже к I веку до н. э., так что Цицерон и Квинтилиан не знали никаких его сочинений.

Из произведений Демада, полных меткими остротами, сохранились лишь небольшие фрагменты: отрывок, помещённый в «Oratores Attici» Беккера (1823 г.), приписывается ему, вероятно, неправильно.

О безответственном отношении афинян к войне Демад говорил: «Чтобы проголосовать за мир, афинянам сперва надо одеться в траур».

Когда среди афинян разнесся слух о смерти Александра Македонского, Демад сказал: "Александр не умер, афиняне, иначе бы весь мир почуял запах его трупа".

После того, как пришло достоверное известие о его смерти, Демад ска­зал: «Нын­че у македо­нян такое без­на­ча­лие, что стан их похож на кик­ло­па, кото­ро­му выко­ло­ли глаз!»[5].

Оратор Демад обратился с речью к афинским согражданам, но никто не слушал его. Тогда он спросил: «Рассказать вам басню Эзопа?» Все согласились, и Демад начал так: «Богиня Деметра, Ласточка и Угорь шли вместе по дороге, но путь им преградила река. Тогда Ласточка перелетела её по воздуху, Угорь переплыл по волнам…»

Тут Демад остановился, и в толпе кто-то спросил: «А Деметра-то что?» «А Деметра, — ответил Демад, — рассердилась на всех вас, потому что басни Эзопа для вас дороже, чем дела государственные!»[6]

• В «Loeb classical library» (греческий текст и английский перевод): "Minor Attic orators. Vol. II. № 395. 1962. Ликург. Динарх. Демад. Гиперид.
• H. Lhardy, «De Demade oratore Atheniensi» (1834).

• Демад и Афиняне, басня
• Демад // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.