Готбзаде, Садек

Родился в семье предпринимателя — торговца лесоматериалами. С юности придерживался республиканских взглядов. В 1953 поддерживал правительство Мосаддыка, состоял в Национальном фронте. После свержения Мосаддыка стал убеждённым противником шахского режима Пехлеви. Дважды арестовывался за антиправительственную деятельность[1].

В 1959 Садек Готбзаде выехал на учёбу с США. Окончил Школу дипломатической службы Джорджтаунского университета. На дипломатической церемонии в Вашингтоне вступил в драку с шахским послом Ардеширом Захеди[2], после чего выслан в Канаду, где продолжил образование[3].

После США и Канады побывал в Алжире, Египте, Сирии, Ираке. Установил контакты с видными деятелями иранской антишахской эмиграции. Сблизился с Ибрагимом Язди, Мустафой Чамраном, Али Шариати. Вступил в Движение свободы Ирана, возглавлявшееся Мехди Базарганом. Вместе с Чамраном и Язди участвовал в создании антишахской организации с базой в Египте. Сошёлся с Мусой Садром, обучался в Ливане вместе с шиитскими боевиками. Сотрудничал с движением Амаль.

В 1971 Садек Готбзаде встретился в Ираке с аятоллой Хомейни. Затем поселился в Париже по сирийским поддельным документам. Работал корреспондентом сирийского издания, но основная деятельность Готбзаде протекала в эмигрантской оппозиционной политике. Он считался представителем т. н. «сирийской мафии» — группы иранских эмигрантов из окружения Хомейни, связанных с сирийскими и ливанскими шиитскими группировками.

После прибытия Хомейни во Францию в 1978[4] Садек Готбзаде сразу сделался видной фигурой в окружении аятоллы. Первоначально именно он обеспечил Хомейни жильём и бытовой инфраструктурой. Являлся его доверенным советником (что впоследствии отмечал шах Мохаммед Реза Пехлеви). САВАК организовала в Париже покушение на Готбзаде, но оно оказалось неудачным[3].

Садек Готбзаде полностью принимал хомейнистскую идеологию исламского фундаментализма. В то же время Готбзаде считался носителем определённых прозападных симпатий[4]. Это проявлялось по большей части в эстетике, стиле поведения, склонности к определённому образу жизни, но частично отражалось и в политических установках. Для Готбзаде была характерна демократическая риторика.

В своём консервативном деловом костюме он казался самым умеренным среди исламских фундаменталистов[5].

Садек Готбзаде решительно поддерживал Исламскую революцию в Иране, начавшуюся в 1978 году. Он вышел из Движения за свободу Ирана, дабы полностью сосредоточиться на хомейнистской политике. 1 февраля 1978 сопровождал Хомейни при его возвращении в Иран. Исполнял функции консультанта (преимущественно по иностранным делам) и переводчика аятоллы.

После отстранения от должности Садек Готбзаде отошёл от активной политики. Жил в Тегеране, занимался семейным бизнесом, изучал исламское право. Встречался с представителями «диссидентского» духовенства, зондируя возможности создания исламской оппозиции[4].

Политическая ситуация в Иране тем временем обострялась, режим исламской республики ужесточался. Антиклерикальные организации, прежде всего ОМИН, развернули террористическую борьбу против правящей теократии. Власти отвечали массовыми репрессиями. На таком фоне Садек Готбзаде — с его неоднозначной репутацией — неминуемо становился объектом преследований.

Эта революция, в которой я участвовал, стала кошмаром нации. Я знаю свою вину. Я остаюсь лицом к лицу с судьбой.
Садек Готбзаде[3]

Первый раз Готбзаде был арестован 7 ноября 1980. Его обвинили в агитации против Исламской республиканской партии и планировании убийства Хомейни. Однако уже через три дня он был освобождён по личному указанию Хомейни[8].

8 апреля 1982 он был вновь арестован — в составе большой группы, насчитывавшей до тысячи офицеров и священнослужителей, близких к оппозиционному аятолле Шариатмадари. Все они обвинялись в заговоре против Хомейни и подготовке его убийства. Следствие утверждало, будто Готбзаде должен был стать одним исполнителей и установить в доме Хомейни взрывное устройство.

На этот раз Хомейни не стал защищать Готбзаде. Допросы проводились жёстко: по ряду сведений, к подследственным применялись пытки[9]. То же впечатление возникало от вида Готбзаде на телеэкране. Готбзаде отвергал обвинения, касавшиеся его лично, но признал существование заговора с целью свержения режима и установления «настоящей республики». Он дал все затребованные показания на Шариатмадари.

Судебный процесс проходил в Военно-революционном трибунале под председательством ходжат-оль-ислама Мохаммада Рейшахри, известного своей жестокостью и крайними хомейнистскими взглядами. Рейшахри приписал Готбзаде связи с «феодалами, левыми группировками, лживыми священнослужителями, Национальным фронтом, династией Пехлеви, Израилем и Социнтерном» (одновременно). По имеющимся сведениям, Хомейни длительное время не мог определиться относительно приговора, однако в итоге санкционировал смертную казнь. Садек Готбзаде был расстрелян в тегеранской тюрьме Эвин[10].

Находившийся в Париже изгнанный экс-президент Банисадр назвал эту казнь «сведением счётов». Многие иностранные наблюдатели посчитали, что Готбзаде поплатился за своей «западный бэкграунд»[11]. Некоторые иранские аналитики усмотрели в казни Готбзаде результат совместной акции консервативного духовенства и компартии Туде (в следующем году иранские коммунисты также подверглась репрессиям и разгрому)[12].

До самого расстрела он оставался человеком двусмысленности[5].

Садек Готбзаде никогда не был женат и не имел семьи.

Романтические внебрачные отношения связывали его с канадской журналисткой Кэрол Джером. В 1987 Джером опубликовала книгу The Man in the Mirror: A Story of Love, Revolution and Treachery in Iran[13], где на фоне обзора иранских событий описала свою связь с Готбзаде.

Существуют предположения о давней завербованности Готбзаде советскими спецслужбами (об этом писал, в частности, бывший офицер КГБ перебежчик Владимир Кузичкин). Фактологических и документальных подтверждений эти версии не имеют.

Современные иранские авторы констатируют, что мало кто в стране помнит деятельность и особенности позиций Садека Готбзаде. Но при этом они отдают должное его убеждённости, активности, способности переосмыслить свои прежние воззрения, признать совершённые ошибки и пытаться их исправить[3].