Гай Папирий Карбон (претор 62 года до н. э.)

Гай Папирий принадлежал к плебейскому роду Папириев Карбонов, и его отец носил тот же преномен. Первый, известный истории, Папирий Карбон достиг претуры в 168 году до н. э. и стал отцом двух сыновей: Гая (первого в истории рода консула, занимавшего эту должность в 120 году до н. э.) и Гнея, консула 113 года до н. э. У каждого из этих двоих было по сыну Гаю, прошедшему карьеру до претуры[1], один из которых и был отцом претора 62 года до н. э.: либо сын Гая, носивший прозвище Арвина (Arvina) и погибший в 82 году до н. э., либо сын Гая, погибший в 80 году. Соответственно, самый видный представитель этой семьи, Гней Папирий Карбон, вождь марианской «партии» и трёхкратный консул, приходился Гаю-младшему либо родным, либо двоюродным дядей. Мать Гая звали Рубрия, и происходила она, по-видимому, из неименитой семьи[2].

Преномен Гая Папирия антиковеды установили благодаря надписям на монетах, отчеканенных в Вифинии[3]; Валерий Максим называет этого нобиля Гнеем[4], что является явной ошибкой[3]. Около 67 года до н. э. Карбон занимал должность народного трибуна[5][6]. В этом качестве он привлёк к суду Марка Аврелия Котту, консула 74 года до н. э., по обвинению в злоупотреблении властью в Гераклее Понтийской и присвоении добычи во время Третьей Митридатовой войны. Дион Кассий в связи с событиями этого года сообщает о трёх судебных процессах, в которых Карбон и Котта попеременно выступали в ролях обвинителя и обвиняемого[7]. Согласно Мемнону, основным обвинителем в суде над Марком Аврелием был житель Гераклеи Фрасимед, в то время как Карбон действовал на заднем плане, но в историографии предполагается, что именно народный трибун произнёс основную обвинительную речь, за что получил вознаграждение от гераклеотов. В конце концов, Марк Аврелий был осуждён[3].

В 62 году до н. э. Гай Папирий был претором[8]. В дальнейшем до 59 года до н. э. он управлял провинцией Вифиния и Понт с полномочиями пропретора; монеты с его именем чеканились в городах Амис, Никея, Никомедия, Апамея[9][10]. Во время наместничества он оказался замешан в злоупотреблениях, и этим воспользовался сын Марка Аврелия Котты, тоже Марк. Этот юноша инициировал судебный процесс против Гая Папирия в тот самый день, когда надел мужскую тогу, и добился обвинительного приговора[4][2].

Марк Туллий Цицерон в одном из писем назвал Гая Папирия своим другом[11]. Это письмо датировано октябрём 46 года до н. э., и неясно, был ли тогда Карбон ещё жив[2].

У Гая Папирия был сын того же имени[12], занимавший должность квестора в период до 30 года до н. э[1].