Гаджи Магомед Эфенди Штульский

Шейх Мухаммад-Хаджи Штульский (Рамазанов) родился в 1855 году в селении Штул Курахского района. Был известен как «шейх» и «Штул Мухаммад-Хаджи». Из некоторых документов партийного фонда, ранее не введенных в научный оборот, можно увидеть, что шейх обладал собственностью в Штуле, Касумкенте и Юхари Стале, а именно: три дома, сады, 50 голов скота и т. д. Что касается его семьи, то у него было три жены и семеро детей. Следует сказать, что шейх Штульский был известным религиозным деятелем в Южном Дагестане, часто бывал в Махачкале и Баку. В 1929 году привлекался госорганами и два месяца содержался под стражей, но после был освобожден. В 1930 году Шейх Штульский организовал восстание против советской власти в Южном Дагестане.

Как известно, коллективизация осуществлялась путём насильственного объединения и обдирания крестьянских хозяйств. Проводилась политика раскулачивания и объединения свободных крестьян в колхозы, и это не могло не вызвать крестьянские восстания, которые были названы «кулацкими мятежами». Были подобные волнения и в Дагестане. Следует отметить, что наиболее крупным в период коллективизации в Дагестане было выступление шейха Штульского, которое охватило Курахский, Касумкентский, Табасаранский районы. Для того, чтобы понять понять мотивы и цели этого восстания, необходимо ознакомиться с содержанием дела № 1632 по обвинению Магомеда Рамазанова (шейха Штульского) и других участников восстания. Из материалов дела читаем: «еще до восстания население было настроено крайне отрицательно по отношению к местной власти, в результате резкого искривления классовой и политической линии. Брошенные на места политработники приступили к насаждению колхозов путём административного нажима, и к концу февраля 1930 года, в районе образовалось около 44 колхозов с вовлечением в них 2168 хозяйств… Одновременно местные работники провели широкую работу по отбору мечетей насильственными методами. Всего было отобрано 48 мечетей, выступающих против арестовывали. Всей этой вакханалии предшествовали грубые искажения классовой линии при проведении хлебозаготовочной кампании. У бедняков и средняков хлеб отбирался, и они вынуждены были покупать хлеб, продав домашний скарб».[2]

Восстание организовывалось в течение около двух месяцев, шла агитация против колхозов со стороны людей Штульского, распространяя прокламации, составленные им. Восстание планировалось начать первого мая 1930 года. Ожидалось, что к восставшим присоединятся и восставшие из Чечни и Хасавюрта.

Несмотря на то что восстание намечалось начать 1 мая 1930 года, оно началось раньше, внезапным столкновением повстанцев с Курахским отрядом, который повстанцы разоружили и распустили. 27 апреля восстание перекинулось в Касумкент, здесь на базаре началась перестрелка, которая затем распространилась на весь райцентр. В ходе этой перестрелки были убиты секретарь РК ВКБ(б) Герейханов и сотрудник уголовного розыска. Сам же шейх Штульский в этих событиях не принимал участия. Постепенно к восстанию присоединились все сёла Курахского района. Затем восстание перекинулось на Табасаранский район. Общая численность восставших доходила до 3000 человек[3]. В выступлении шейха Штульского приняли участие не только духовенство и кулаки, но и основная масса населения — крестьяне, а также часть партийных и советских работников. Это подтверждается многочисленными архивными документами.

Советская власть быстро и жестко среагировала на выступление. Для ликвидации восстания была организована центральная оперативная группа из прибывших войсковых частей и отрядов партизан из местных горцев. Были привлечены также части 5-го полка Северо-Кавказской дивизии, дивизион самокатчиков, два взвода ОГПУ Дагестана и партизанские отряды из горцев. Была разработана масштабная операция с привлечением войск[4]. Восставшие были плохо подготовлены и вооружены, также не пришла обещанная помощь из Чечни и др. регионов. Поэтому восстание было подавлено. Но Штульскому с небольшой группой руководителей восстания удалось скрыться в Курахских лесах. К 2-3 мая оперативно-войсковая операция была завершена, основные очаги сопротивления подавлены, органами ОГПУ принимались меры к поимке скрывающихся в лесах руководителей движения.

Самурские лезгины, участвовавшие в восстании шейха М. Штульского в Южном Дагестане.

Органы не скупились на обещания сохранения жизни скрывающимся руководителям восстания в обмен на добровольную явку. К ним засылались авторитетные люди с письмами от близких, а также с обращением руководства ДагОГПУ с предложением сдаться в обмен на сохранение жизни.

В ответ на эти призывы шейх Штульский направил декларацию на имя начальника ДагОГПУ Мамедбекова:

«Вам известно, что в последнее время проведение мероприятий советской власти, при неумелом руководстве на местах вызвало массовое возмущение населения, связанное с коллективизацией и обобществлением личного имущества и скота граждан, что в конечном итоге привело к разорению крестьянских хозяйств, а также массовые гонения на религию и религиозных деятелей. Ввиду этого я вынужден был руководить не вооруженным восстанием, а всеобщим протестом, выполнив который я сразу отступил от районного центра, доведя до вас это недовольство. Причем в этот никакие репрессии нами не применялись, была строгая дисциплина. Несмотря на наши протесты, вы предлагаете мне добровольно явиться. Вследствие этого я прошу удовлетворить следующие наши просьбы:

Не затрагивать основы нашей религии;

Отказаться от обобществления личного имущества и скота граждан;

Решить вопрос избирательных прав, установить всеобщее избирательное право;

Отказаться от массовых арестов и освободить невинно заключенных; …теперь, когда вы расследуете истинные причины настоящего протеста и в зависимости от результатов настоящей просьбы, я готов к вам явиться…» (Составлено 12 мая 1930 года)[4].

Обстоятельства пленения или добровольной явки шейха Штульского не ясны, но известно, что постановлением заседания тройки при полномочном представителе ОГПУ СКК И ДАССР от 29 ноября 1930 года за организацию вооруженного восстания с целью свержения советской власти ст. 58/2 он был приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. В числе приговоренных к расстрелу были также Иса Майсумов, А. В. Магомедов, Айдемироглы Новруз, Муталиб Загироглы, Кафланов Абдуразак и другие, всего десять человек.

• Хновское восстание