Взрыв газопровода в Сибири в 1982 году

В июле 1981 года, на экономическом форуме в Оттаве президент Франции Франсуа Миттеран сообщил президенту США Р. Рейгану, что французская разведка завербовала офицера КГБ СССР. Агентом Farewell (с англ. — «прощание») был полковник В. И. Ветров, который занимался оценкой данных, собранных т. н. управлением «T» разведки КГБ. Ветров сфотографировал и передал французам около 4 тыс. секретных документов, касавшихся программы промышленного шпионажа КГБ («Линия X»). Ветров также раскрыл имена более 200 агентов «Линии X» по всему миру. Материалы Ветрова дали полную картину программы промышленного шпионажа СССР.

Информация Миттерана очень заинтересовала Рейгана, и в августе 1981 года документы Ветрова были переданы в ЦРУ под кодовым названием «досье Farewell» (англ. The Farewell Dossier)[1]. Советник по технологии Белого дома Гас Вайс предложил директору ЦРУ Уильяму Кейси использовать каналы разведки КГБ для того, чтобы передать в СССР дезинформацию по новейшим технологиям, причем сделать это так, что «новая технология» некоторое время будет работать, но затем даст сбой[1]. Это предложение было утверждено президентом Рейганом[2].

В числе предпринятых контрмер были троянские вирусы, заложенные ЦРУ в программное обеспечение, похищенное агентами КГБ на Западе. В частности, в одной из канадских компаний КГБ похитил программу для автоматизации технологических процессов на газопроводах (АСУ ТП и SCADA). Программа, в частности, управляла насосами, турбинами и другими ключевыми элементами системы перекачки газа. Канадская программа была установлена на некоторых газопроводах в СССР[2]. Как и было задумано в ЦРУ, программа некоторое время работала нормально и была введена в эксплуатацию. Однако при отработке одного из режимов тестирования встроенный вирус привёл к нештатному режиму работы оборудования, что привело к разрыву газопровода и последующему взрыву[2].

Ряд нестыковок даёт возможность усомниться в том, что все факты, изложенные в публикациях Вейсса и Рида, полностью соответствуют действительности:

• Сила взрыва. По словам Рида, «результатом операции стали самые мощные неядерный взрыв и пожар, когда-либо виденные из космоса… Мониторы NORAD сообщили было о ядерном взрыве, но спутники, которые засекли бы электромагнитный импульс, молчали». Мощность взрыва оценивается Ридом в три килотонны, но никаких упоминаний о таком масштабном взрыве в СССР в тот год не было[3].
• Использование SCADA-систем в 1982 году. В начале 1980-х годов на советских (и не только советских) газопроводах преимущественно использовались системы на основе пневматической телеметрии. Практически невероятно, чтобы новые, неотработанные системы, были внедрены на объекты со столь высоким уровнем ответственности без опытной обкатки на полигонах. Кроме того, SCADA-системы на таких протяженных объектах как газопровод нуждаются в коммуникационных каналах большой информационной емкости. Причем к 1982 году они должны были существовать не только в лабораториях, но и быть построенным и хорошо отработанными в условиях Севера. Каких-либо данных о существовании в СССР комплектов оборудования для организации таких цифровых сетей нет. Более того, использование полностью автоматизированных программно управляемых систем управления на трубопроводах в то время только начинало внедряться в опытную эксплуатацию в США. Да и вообще, SCADA-системы в 1982 году только начинали внедряться в промышленности.
• Возможность передачи логической бомбы — в те годы существовали достаточно жёсткие ограничения, введённые КГБ в отношении использования зарубежных программных и аппаратных элементов. Разбором и переписыванием программ занимался ряд специальных научных институтов — «почтовых ящиков».
• Возможность маскировки логической бомбы — в конце 1970-х, начале 1980-х годов программное обеспечение разрабатывалось только вручную, поскольку средств автоматизированной разработки просто не существовало. Программисты старались оптимизировать продукт и не включать в код не несущих функции инструкций. Компиляторы тех лет генерировали сравнительно простой, легко понимаемый и легко дизассемблируемый код. Программы тех лет ещё не имели слоев абстракции, с которыми приходится иметь дело с начала 1990-х годов. Проследить логику работы можно было до конечной машинной инструкции даже в системных вызовах. Фактически программы тех лет можно сравнить с чистым полем (современные в такой аналогии будут мегаполисом с его сложной системой зданий, коммуникаций, подземных сооружений). Понятно, что замаскировать неочевидный функционал в «мегаполисе» современного ПО несложно, поскольку даже легитимные программы обладают многослойной абстракцией и неочевидностью системных вызовов. А вот в «чистом поле» программного обеспечения начала 1980-х годов любой фрагмент с неочевидным функционалом сразу бы привлек к себе внимание.

Официальных подтверждений ЦРУ об участии в диверсии нет, хотя на сайте ЦРУ на странице, посвящённой «Досье Прощание», подтверждается, что «модифицированные специалистами ЦРУ программы и чипы нарушали планы производства на химических предприятиях и тракторном заводе в СССР, использовались в советской военной технике, а на газопроводе были установлены дефектные турбины»[4].

Ни российские спецслужбы, ни «Газпром» официальных комментариев по аварии 1982 года не дают. В интервью ветерана КГБ СССР, почётного сотрудника госбезопасности СССР, генерал-майора в отставке В. А. Пчелинцева, возглавлявшего в начале 1980-х региональное подразделение КГБ по Тюменской области, было сказано, что самым крупным чрезвычайным происшествием на газопроводах был взрыв в апреле 1982 года в 50 км от Тобольска, при этом причиной аварии была производственная халатность:

Строители торопились и, случалось, пренебрегали соблюдением установленных норм. Два таких нарушения и стали причиной аварии, как показало расследование госкомиссии. Во-первых, в стыках труб не вставлялись звенья, компенсирующие изменение размеров трубы при смене температуры. Во-вторых, на трубы не навешивался дополнительный груз, чтобы удерживать их под землёй в болотистой местности. В результате, когда настали тёплые апрельские дни, трубопровод вылез из болотистой почвы на поверхность. На солнце трубы расширились, а ночью начались резкие сжатия, проскочила искра, и газ воспламенился. Огонь пошёл в стороны и добрался до параллельного газопровода, проложенного в полутора десятках метрах от первого. Загорелся и тот.[5]

Факты о взрыве, изложенные Ридом, в большей степени похожи на реальный взрыв в июне 1989 года в Башкирии, когда при взрыве газопровода «Западная Сибирь — Урал-Поволжье» погибли, по официальным данным, 575 человек. При этом, по официальной версии, утечка газа из продуктопровода стала возможной из-за повреждений, нанесённых ему ковшом экскаватора при его строительстве в октябре 1985 года, то есть за четыре года до катастрофы.

По мнению некоторых экспертов^{[каких?]}, статьи и книги Вейсса и Рида, а также основанные на них газетные публикации в The Washington Post и The New York Times были одним из элементов информационной войны.

• Легенда положена в основу романа Эдуарда Тополя «Красный газ». Правда, по сюжету романа, события разворачиваются не в 1982-м, а на рубеже 1983-1984 годов.

• Газопровод «Уренгой — Помары — Ужгород»
• Уренгойское газовое месторождение
• Досье Farewell
• Вирус Stuxnet

• Thomas C. Reed. Над бездной. История холодной войны, рассказанная её участником = At the Abyss: An Insider’s History of the Cold War. — 2004. — ISBN 0891418210.
• Peter Schweizer. = Victory: The Reagan Administration’s Secret Strategy That Hastened the Collapse of the Soviet Union. — ISBN ISBN 0871136333.

• CIA slipped bugs to Soviets
• Tech sabotage during the Cold War
• Did Clay Wilson play an April Fool’s joke on Congress?, Rob Rosenberger, 12 July 2005
• The Farewell Dossier Архивная копия от 27 октября 2019 на Wayback Machine
• BBC «The Farewell dossier»