Варнашёв, Николай Михайлович

С 12 лет работал на заводах и фабриках. Прошёл четыре года военной службы. Занимался самообразованием, прочёл почти всех классиков русской литературы. Работал на крупных заводах Петербурга, в том числе на заводах Лангезиппена, Оуфа и Михаэля. По специальности токарь-металлист[1].

В конце 1902 года вступил в зубатовское «Общество взаимопомощи рабочих механического производства» в Петербурге. Увлечённый идеей взаимопомощи, стал одним из активистов общества. Выступал на собраниях, проходивших в помещении Общества трезвости в Ломанском переулке. Штудировал легальную литературу по рабочему вопросу. Сблизился с руководителями общества — рабочими В. И. Пикуновым и И. С. Соколовым, с которыми обсуждал политические вопросы[1].

Летом 1903 года по рекомендации Соколова познакомился с С. В. Зубатовым, который снабдил его нелегальной литературой. Зубатов доказывал необходимость знать программы революционных партий, чтобы бороться с их влиянием. Он говорил, что профессиональные союзы в России могут существовать и при монархическом строе, но это не по вкусу революционным партиям. «Партии смотрят иначе, и будет совершена роковая ошибка, если рабочие подпадут под их влияние»[1].

На одном из собраний зубатовского общества Варнашёв познакомился со священником Георгием Гапоном. Последний посещал собрания, но не принимал в них активного участия. Сблизившись с Гапоном, Варнашёв стал его ближайшим другом и соратником. Участвовал в конспиративных собраниях, проходивших на квартире Гапона. Вместе с Гапоном изучал политическую экономию, штудировал «Капитал» Маркса. От Гапона впервые узнал о полицейском происхождении зубатовского общества[1].

После отставки Зубатова, в августе 1903 года, вместе с Гапоном принял участие в создании новой организации — «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». Вошёл в инициативную группу основателей «Собрания» и вступил в кружок ответственных лиц. Впоследствии вошёл в состав правления и был избран председателем порайонных собраний. После открытия новых отделов «Собрания» стал председателем Выборгского отдела на Оренбургской улице[1].

Как председатель отдела, вёл еженедельные собрания и выступал с докладами по рабочему вопросу. В своих выступлениях указывал на необходимость объединения рабочих на легальной основе и критиковал тактику революционных партий. Вступал в полемику с партийными ораторами, проникавшими на собрания в целях пропаганды. Последние приравнивали посещение «Собрания» к подвигу[1] и являлись туда вооружёнными железными прутьями[2].

Варнашёв был посвящён в замыслы Гапона и входил в созданный им из надёжных рабочих «тайный комитет», или «штаб»[3]. Был постоянным участником конспиративных совещаний, проходивших в квартире Гапона на Церковной улице. Здесь обсуждались вопросы политики и способы борьбы рабочих за свои права. В марте 1904 года вместе с Гапоном, И. В. Васильевым, А. Е. Карелиным и Д. В. Кузиным принял так называемую «Программу пяти», ставшую тайной программой организации. Программа содержала в себе основные положения Рабочей петиции 9 января 1905 года[1].

28 ноября 1904 года председательствовал на совещании, на котором было принято решение о выступлении рабочих с петицией. В своих мемуарах Варнашёв называл это совещание «заговором на выступление». В январе 1905 года принял участие в подготовке Петиции рабочих и жителей Санкт-Петербурга 9 января 1905 года. Организовал чтение и сбор подписей под петицией в Выборгском отделе «Собрания». Выступая перед тысячными толпами, толковал петицию и связывал политические требования с экономическими нуждами рабочих[1].

Утром 9 января организовал шествие рабочих к Зимнему дворцу от Выборгского отдела. Произнеся напутственную речь, двинулся в первых рядах шествия по Сампсониевскому мосту. На Большой Дворянской улице, не доходя до Троицкого моста, шествие было атаковано и рассеяно отрядами кавалерии. Варнашёв по льду перебрался через Неву и прибыл на Дворцовую площадь. На площади попал под ружейные залпы, был сбит с ног бегущей толпой[4] и ударился головой о киоск. Товарищи на извозчике отвезли его домой[1].

Записка Гапона Варнашёву, написанная на станции Вержболово 23 ноября 1905 года.

После событий 9 января 1905 года Варнашёв вместе с другими руководителями «Собрания» был арестован и привлекался к дознаниям[5]. После освобождения продолжал работать на заводах. Весной-летом 1905 года возобновил связи с проживавшим за границей Гапоном. В сентябре прибыл в Гельсингфорс, где принял участие в создании задуманной Гапоном организации «Российский рабочий союз»[6].

После Манифеста 17 октября занялся возрождением закрытого после 9 января «Собрания русских фабрично-заводских рабочих». Возглавлял депутацию рабочих к графу С. Ю. Витте с ходатайством об открытии закрытых отделов «Собрания» и возмещении им убытков в размере 30 тысяч рублей[7]. 21 ноября на общем собрании в Соляном городке был избран товарищем председателя правления[8], а затем председателем Центрального организационного комитета «Собрания». Получил от Гапона, выехавшего за границу, поручение как можно скорее открыть все 11 отделов организации[9].

В отсутствие Гапона встречался с правительственными чиновниками, в частности, с министром торговли В. И. Тимирязевым и его заместителем М. М. Фёдоровым. Получил от чиновника особых поручений И. Ф. Манасевича-Мануйлова 2500 рублей на печатание и распространение воззвания Гапона, предостерегавшего рабочих от вооружённого восстания. При посредстве литератора А. И. Матюшенского получил от Тимирязева 7000 рублей из числа 30 тысяч, предназначенных на восстановление «Собрания»[10]. Варнашёву удалось открыть несколько отделов[11], но после подавления Декабрьского восстания они были вновь закрыты по распоряжению градоначальника. Дальнейшие переговоры об открытии отделов остались безрезультатными[12].

В феврале 1906 года, после обнародования сведений о получении «Собранием» 30 тысяч рублей от правительства, Гапон стал объектом газетной травли. Его обвиняли в авантюризме, продажности и стремлении создать управляемое рабочее движение, подобное зубатовщине. В оборот был пущен уничижительный термин «гапоновщина». Варнашёв, как ближайший соратник Гапона, также стал объектом критики со стороны левых партий. В анонимных публикациях его обвиняли в сделках с правительством и готовности продать рабочее дело[13].

28 марта 1906 года Гапон был убит в Озерках группой боевиков-эсеров. «Собрание русских фабрично-заводских рабочих» прекратило своё существование. Варнашёв был одним из последних, кто видел Гапона живым. 1 мая он опознал тело Гапона на даче в Озерках, а 3 мая участвовал в его похоронах[14]. После смерти Гапона семья Варнашёва взяла на содержание его малолетнего сына Георгия.