Бабиков, Геннадий Фёдорович

На вернисаже персональной выставки Геннадия и Станислава Бабиковых. На фото — фрагмент полотна С. Бабикова «Портрет отца». Ашхабад. 2008.

Ученик К. А. Коровина, А. Шведов дает Бабикову первые серьёзные уроки по технике и технологии живописи. Видя одаренность начинающего художника, он рекомендует ему поступить в московскую Центральную студию при АХРР (1928—1931). На первом курсе у Бабикова преподавали ассистент И. И. Машкова Невежин Ф. И. и Соколов-Скаля П. П. Далее его преподавателями становятся участники Бубнового валета И. И. Машков, П. П. Кончаловский, оказавшие существенное влияние на становление художественного видение живописца. По мнению туркменского искусствоведа Г. И. Сауровой, Бабиков учился у И. Машкова, но, не подражал его стилистическим и формальным приемам.(Цит. по:[5]> Г. И. Саурова. Вступ. ст. к каталогу персональной выставки художника С. Г. Бабикова. СХ Туркменистана, Государственный музей изобразительных искусств Туркменской ССР, Ашх., 1974. С. 6). Дипломная работа Г. Бабикова — эскиз настенной росписи «Соревнование» (Ржевский краеведческий музей). После окончания студии, Г. Бабиков некоторое время жил в Ленинграде, посещал вечерние курсы Б. В. Иогансона при ЛИЖСА (1932-1933). Метод преподавания Иогансона заключался в непосредственном показе техники письма, он правил работы своих учеников. Это было школой мастерства.

"Говоря о его творчестве, невозможно не затронуть вопросы техники и технологии живописи. Культура работы была невероятно высока. Он познал таинство масляных красок и священнодействовал над работами, виртуозно владея профессиональными секретами. В его мастерской в порядке и чистоте содержались кисти, мастихины, палитра. На подоконнике в ряд стояли баночки с лаками, тройниками, разбавителями — каждый из них предназначался для определённых манипуляций. Как-то по-особому Геннадий Федорович выдавливал краску из тюбика, тщательно обрабатывал палитру после окончания сеанса. Это надо было видеть! Как тут не вспомнить Пушкина: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…».

Ирен Кистович, художник, искусствовед, куратор

Цит. по: > И. Кистович. Станислав Бабиков: симфония цвета. В международном альманахе //Культурные ценности// СПб. университет/ /2008//. С. 84. http://www.margiana.su/publication/book/Cultural_values_international_annual_2004-2006_Central_Asia_in_past_and_present_2008.pdf

Осенью 1934 года Бабиков с семьей переехал в Ашхабад, где создает первую туркменскую серию акварелей и этюдов, проникнутую этнографическим ощущением Востока: «Старый туркменский аул» (1934, акв.); «Мечеть Аннау» (1934, х.,м.). В 1934 году в Туркмению приезжает творческая «бригада» российских художников, увлеченными поиском восточно экзотики в новом социалистическом формате: Д. Штеренберг., М. Сарьян, П. Радимов, П. Соколов-Скаля, Н. Терпсихоров, П. Котов, К. Вялов, О. Яновская, оставшиеся работать в Туркмении по 1936 год включительно, выставлявшие свои произведения в Ашхабаде, что сказывалось на общем художественном уровне выставок. В октябре 1934 года эти художники привезли в Ашхабад небольшую часть передвижной выставку русских советских художников с грандиозной всесоюзной выставки «15 лет РККа », прошедшую в Москве в ЦПКО им. Горького в 1933 году и экспонировавшуюся с декабря 1934 года по март 1935 год в Ленинграде (ГРМ), Киеве и Харькове. Цит. по:[6]>. И. Кистович. Русская академическая школа и Туркменистан. Монтаж смысла. 2018). Бабиков знал художников АХРР: один из учредителей АХРР Н. Терпсихорова, преподавателя Бабикова по Центральной студии АХРР П. П. Соколова-Скаля и сокурсницу Г. Бабикова по студии АХРР О. Яновскую,(1900—1998), ученицу И. Машкова (студия И. Машкова (с 1923), Центральная студия АХР (1928—1929).

На выставках 1934—1936 годов рядом с российскими художниками выставлялись выпускники УШИВ, среди которых был Б. Ю. Нурали и С. Н. Бегляров, приехавшие в Ашхабад Г. Ф. Бабиков, И. И. Черинько, Ю. П. Данешвар (Коновалова, позже — наставница И. Н. Клычева). «Позднее, в тридцатые годы, русская реалистическая школа была представлена рядом приехавших из России мастеров, среди которых был Геннадий Бабиков, ученик Кончаловского, Машкова, Соколова-Скаля, и Юлия Данешвар, учившаяся у Дейнеки». Цит. по:[7]> И. Кистович: Туркменская «Семерка». Размышление об уходящем. В журн.: Сибирские огни./ 5/2/ 2010. Тогда же приезжает в Ашхабад и будущая супруга И. Черинько Е. М. Адамова, долгие годы возглавлявшая молодёжную секцию СХ ТССР. Е. Адамова и Г. Бабиков были признанными авторитетами среди туркменских живописцев на протяжении многих десятилетий. К ним шли за советами, за помощью. Г. Бабиков долгие годы вел шефскую работу от Союза художников по творческой работе с пограничниками, вел активную работу как ветеран ВОВ. Он был желанным гостем на пограничных заставах СССР: «Застава в горах. (Заснеженный Копет-Даг)» (1974), «На границе Памира» (1971) Музей изобразительных искусств Туркмении)..

По приезде в Ашхабад Г. Ф. Бабиков занимался оформлением книг для Туркменского книжного издательства (Туркмениздат). (Цит. по:[8]>Елисеев В. Художник из Раненбурга (рус.) // Раненбургский вестник [Чаплыгинский район]. — 2001. — 14 февраль.). Художник активно включается в художественную жизнь страны, экспонирует свои произведения на выставках СХ Туркмении, становится членом организованного в 1939 году Союза художников Туркмении (первый председатель — И. И. Черинько, первая выставка открылась 1 января 1941 года)[9] Сюжеты ранних полотен Бабикова в основном пейзажи, мотивы с элементами старого туркменского быта. Активно занимался портретом, в тридцатые годы пишет серию женских портретов, написанных в стиле «социалистического идеализма». Создает серию национальных женских портретов, которую продолжает после войны вплоть до начала 50-х годов. Пробует себя в монументальных композициях: «Встреча (Калинин с делегатами туркменского съезда Советов» (1940, Музей изобразительных искусств Туркмении).

С началом войны записался добровольцем. Прошел фронт кавалеристом 2-й гвардейский кавалерийский корпуса Л. М. Доватора.

Вернувшись в Ашхабад, он возглавил Союз художников Туркмении после трагической гибели И. И. Черинько во время Ашхабадского землетрясения 1948 г. Семья Бабиковых потеряла в землетрясении сына Валерия.

Бабиков много путешествует, в Туркмении нет ни одного уголка, который не был бы запечатлен на его полотнах. Он отрывает своеобразное очарование сурового Челекена («Суровый Челекен», 1961, «Нефть Челекена», 1983), нефтяных промыслов, красоту промышленных разработок, песчаных карьеров, динамику и энергию людей и машин, осваивающих трудную жизнь и бытие пустыни Каракумы. Особой любовью художника является предгорье Копетдага, романтика туркменских гор («Дорога в горах», 1967, Музей изобразительных искусств Туркмении). Бабиков многие годы выезжал на пленер в древнее селение Багир, расположенное рядом с развалинами парфянской Нисы: «Весна в Багире», «Багирская сказка» и мн. др. (Музей изобразительных искусств Туркмении). Нет такого района Туркмении, где бы он не побывал и не открыл красоту суровой природы: Чарджоу, Кара-Богаз-Гол, Кара-Кала. Впечатляют пейзажи Красноводска, это особая тема в творчестве отца и сына Бабиковых.

Одна из основных заслуг Г. Ф. Бабикова — развитие редкого колористического дара сына, Бабикова Станислава Геннадьевича (1934 — 1977), живописца-новатора, находившегося вне узких «профильных» жанровых рамок советского искусствоведения 60-70-х гг. прошлого столетия. Смерть сына стала трагедией для художника.

После его ухода живопись Г. Ф. Бабикова становится драматичной, насыщенной. Кисть художника достигает особого раскрепощения с конца 70-х годов. Зрелый период его творчества отличается экспрессивным, трепетным мазком, большим вниманием к трактовке сюжетов. Его натюрморты получают драматическую напряженность красного цвета, горячие, солнечные оттенки охры, совмещение корпусного письма с лессировкой. Его живописная культура остается эталоном для туркменских живописцев. Это период особого увлечения натюрмортами. В это время он много экспериментирует с техникой живописи: серии «Камни», «Тутовник». Большинство полотен этого периода находятся в Музее изобразительных искусств Туркмении.

Начиная со второй половины 50-х гг. художник начинает активно работать в жанре индустриального пейзажа, продолжая традиции своего учителя И. И. Машкова. Бабикова по праву следует считать основателем жанра туркменского индустриального пейзажа: „Челекен“ (1953); „Буровая на Каспии“ (1954), „Челекенский озокерит“ (1962); „Ремонт. (Безмеинский цементный завод)“ (1968)»[10].Одной из первых больших творческих удач художника становится полотно «Гудок» (1957, Государственная Третьяковская галерея). Он увлекается морской тематикой, много пишет приморский город Красноводск, его окрестности, энергичную жизнь красноводского порта — раннее утро в Красноводской бухте: «Пробуждение» (1958) , Уфру - «Золотая Уфра» (1982, Музей изобразительных искусств Туркмении). («Основатель туркменского жанра индустриального пейзажа. Выдающийся мастер пейзажа и натюрморта („Гудок“, 1957)… Следует выделить его женские портреты середины 1930-х гг., написанные в стиле „социалистического идеализма“ работ А.Самохвалова и Ю.Пименова. Мотивами его полотен стали нефтяные месторождения Челекена, промышленные виды Безмеина (ныне г. Авадан), Кара-Кала, Сумбарская долина, Фирюза, Чули, Багир. Один из ведущих советских акварелистов». Цит. по каталогу ретроспективной выставки туркменской живописи:[11]> И. Кистович. Бабиков Геннадий Федорович. В каталоге: Живопись Туркменистана. Мелодии туркменской души. М. Музей Востока. 2014. С. 13; с. 88).

«Мы стояли, как на огромной высоте, с которой должны были прыгнуть куда-то ещё выше, чувствуя себя на равных со „старыми мастерами“, авторитет которых для нас был непререкаем по пониманию величия и высоты качества всех элементов искусства живописи».

Меркулов Юрий Александрович,

один из основателей советской школы графической и объёмной мультипликации, о педагогической системе И. И. Машкова.

В шестидесятые годы активно занимается линогравюрой, возвращается в ней к сюжетам 30-х годов, запечатлевает особо полюбившиеся пейзажи Багира, Кара-Кала, гор Копет-Дага, предгорья Балханского залива. Увлекает линогравюрой своего сына Станислава Бабикова. В этой технике он возвращается к сюжетам 30-х годов, запечатлевает особо полюбившиеся пейзажи: «Застава в горах» (1965); «Туркменские девочки» (1963).

Увлекшись акварелью в ранний период работая в академической манере («Старый туркменский аул», «Мечеть Анау» — обе 1934), он блестяще продолжил занятия акварелью, экспериментируя с техникой, участвуя на всесоюзных выставках акварелистов с середины 60-х по 1976 год. Участник всесоюзных выставок акварелистов с середины 60-х годов, его работы вызывали живой интерес у коллег, стремящихся понять секреты его мастерства .Как акварелист прошел путь от реалистичных работ в стиле русской классической школы начала 30 -х гг. до написанных в техниках алла-прима, по сухому, с воском. («Старый туркменский аул», «Мечеть Анау» — обе 1934; серии: «Крым» 1974—1976: Болгария 1974, «По Енисею» (1973—1976); «Памир» (1970—1972), «Кара-Кала» (1968—1974) и другие. Занятия акварелью прервались после смерти сына С. Г. Бабикова.

Тогда же он начинает работать с военной тематикой, создает композиции по своим военным впечатлениям, многие из которых находятся в собрании Музея изобразительных искусств Туркмении).

Творчество Бабикова в жанре натюрморта определяет два направления, связанные с его учителями И. И. Машковым и П. П. Кончаловским.

С И. И. Машковым связан стиль натюрморта, названный в Туркменистане «бабиковским». Этот стиль отличает особая материальность предмета, использование определённого набора «антуража»: гранаты, персики, лимоны, черешня, мажорные сочные дыни. Гамма натюрмортов теплая, импульсивная, с особым медовым свечением, достигаемым за счет определённых технических приемов. В натюрмортах он не копирует своего учителя И. И. Машкова, находит свой стиль пластического выражения, но его сближает с учителем особая материальность и весомость изображаемых предметов. Бабиков умел передать всю полноту бытия, его кисть пастозна, колорит насыщен, письмо виртуозно — от легкой лессировки до глубокого пастозного мазка. В отличие от поисков раннего Машкова, художник не стремится к отходу от реализма, его натюрморты — гимн жизни такой, какая она есть. Многие натюрморты находятся в коллекции ГМИИ Туркменистана, СХ Туркменистана. Особое пристрастие Геннадия Федоровича Бабикова и его сына Станислава Бабикова. — натюрморты с рыбами, которыми он начал заниматься со второй половины 50-х годов.

«В моей мастерской висит натюрморт, подаренный Стасиком Бабиковым: на выдранных из журнала листах лежат два смачных копченых леща и в граненном стакане, под пенкой, темнеет прозрачное пиво. И написано все это широко и щедро, и есть в этом натюрморте, конечно, и вызов, и немножечко бретерства, но написан он — другом». Юрий Яковлевич Халаминский, автор монографий о В. А. Фаворском, М. Б. Грекове, А. В. Кокоринове, Е. А. Кибрике, Д. А. Шмаринове и др. ([12]>Цит. по кн.: Ю. Халаминский. Станислав Бабиков.- М. Советский художник. 1976. С. 15.

Вторая линия развития искусства натюрморта в творчестве художника связана с П. П. Кончаловским. К этому направлению относятся натюрморты с цветами, особенно сирени. Любимыми цветами для Г. Бабикова стали ирисы, жасмин, сирень. Многие из натюрмортов художника находятся в Музей изобразительных искусств Туркмении: «Осень»; «Сирень», «Ирисы» и др.